Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья

По мере приближения к Парижу его волнение все усиливалось. Он не думал уже о родном Таверни. Но Париж?.. Что-то он там найдет? Как его встретят в доме тети? Как ему удастся передать наказ бабушки? И как он найдет следы Фирмена?

- Мы и в Париже будем дружить? - с некоторым сомнением спрашивал в двадцатый раз Шарль.

- А кто же нам помешает! Друзей в Париже у меня нет. У дяди одни только дочери. А что толку от девчонок!

- Я тебе все покажу, - убежденно заверял Шарль. - И если тебе не понравится в книжном деле, поговорю с господином Бажоном. Может, и ты подашься в ювелиры.

- Н-не, - чистосердечно ответил Жак. - С книгой мне легче.

- Так-то оно так, но знаешь, сколько ювелиры зарабатывают!

- Вот, говорят, соберутся Генеральные штаты и поубавят всем доходы, а бедным прибавят. Ювелиры-то и останутся со своими драгоценностями. Кто их тогда покупать будет?..

- Это уж нет, - с глубоким убеждением произнес Шарль, - пока есть придворные дамы, будут покупать и драгоценности.

Жак не нашелся что ответить.

- Ты, главное, не спеши выходить без меня. Подожди, пока все пассажиры выйдут. А не то зазеваешься, забудешь адрес и до лавки дядюшки не доберешься...

- Я без тебя ни шагу! - заверил Жак. Издали Париж казался ему страшным, чужим. Мудрено ли в нем заблудиться! Вдвоем легче!

Шарль рассказал новому другу, что снимает каморку на улице, которая расположена совсем неподалеку от квартала, где находится лавка дядюшки Жюльена.

- Смотри не спеши выходить из дилижанса! - снова и снова повторял Шарль. - А уж коли тебя оттеснят от меня, никуда не уходи и жди там, где остановится дилижанс!

Глава шестая

ВОТ ЭТО ПАРИЖ?!

- Вот это Париж?! - с удивлением и разочарованием воскликнул Жак, когда дилижанс встряхнуло с такой силой, что все пассажиры попадали со своих мест.

- Приехали! Выходите! - крикнул кучер, на ходу подбирая упавшую кладь.

В дилижансе началась суматоха. Каждый старался отыскать свой багаж, отвязать от верхней перекладины сумку, саквояж, корзинку. У Жака весь скарб был при себе, поэтому он оказался первым у выхода. А Шарль замешкался: дворянин, выходя, толкнул своей клеткой старушку, вещи ее рассыпались, и Шарль под ее причитания стал их собирать.

Соскочив с высокой ступеньки прямо в огромную лужу, Жак остановился как вкопанный.

Было чему удивиться: накануне шел дождь, и на улице была непролазная грязь. "Совсем как у нас в Шампани", - определил про себя Жак. Темно, кое-где мигнет свет тусклого фонаря, но в двух шагах почти ничего не видно. Неизвестно, куда ступить. А ведь кучер сказал, что дилижанс остановится в самом центре города. Хорош же Париж, если он такой, каким представился Жаку с первого взгляда!

Вдалеке Жак смутно различал высокие здания, иные даже в четыре-пять этажей; о них он слышал, их мечтал увидеть. Но это вдалеке, а здесь темные, узкие улицы. Жак осмотрелся и увидел маленькие, грязные, будто вросшие в землю домишки, крытые черепицей. Кажется, никто в этих домишках не живет, в них одни только мастерские - столярные, кузнечные, слесарные. Двери приоткрыты, и, несмотря на поздний час, в мастерских не прекращается работа.

Забыв про Шарля, Жак бессознательно пошел вдоль улицы. Его влекло все дальше, вперед. Хотелось узнать, что там, за углом, и уже не казалось так темно.

Сколько улиц и площадей пересек Жак и сколько протекло времени с тех пор, как он по неосторожности расстался с Шарлем, Жак не заметил. В одной руке он держал свой тючок, в другой сжимал адрес тетушки Франсуазы. Не доверяя себе, он выучил его наизусть: Сент-Антуанская улица, семнадцать. Но сейчас он меньше всего думал о том, чтобы найти лавку тети.

Чем дальше он шел, стуча по камням тяжелыми деревянными башмаками - сабо, тем больше удивлялся движению на улицах. На той, куда прибыл дилижанс, было совсем малолюдно. Здесь же люди шли, ехали на простых одноконных извозчиках и в роскошных каретах, запряженных парой, а то и четверкой лошадей. Наряду с простолюдинами Жаку встречались нарядно одетые парижане, и, опьяненный этой необычной для него суетой, он удовлетворенно думал: "Да, вот это Париж! Это и в самом деле Париж!"

Неожиданно он очутился перед серой каменной громадой. Восемь мрачных, тяжелых башен словно надвинулись на него. Непроницаемые стены. Караул. Сердце Жака сжалось. Перед глазами встал кабинет отца Поля. Стена, на ней засохшие цветы, венчающие портрет Фирмена Одри.

- Что это? - спросил он вслух, хотя и знал, что услышит в ответ.

- Эх ты простофиля! Спрашиваешь! Да ведь это же Бастилия!

Слова эти произнес коренастый человек в рабочей блузе. Он подошел вплотную к Жаку, и на Жака блеснул ясный взгляд широко расставленных серых глаз. Жак ответил незнакомцу таким же доверчивым взглядом.

- Я-то знал, что Бастилия здесь и в Париже от нее никуда не денешься, - сказал он откровенно, - но не подумал, что увижу ее вот так вдруг.

- Все же, скажу я тебе, приятель, увидеть ее снаружи лучше, чем изнутри, - рассмеялся незнакомец.

Жак тоже рассмеялся в ответ.