Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья

И все-таки народ продолжал ждать.

Де Лоне еще не решался вступить в открытую борьбу с народом. Узнав от своих дозорных, что люди всё прибывают к Бастилии, он отпустил делегатов, пообещав убрать пушки. Однако остальные требования выполнить отказался.

Между тем де Лоне отдал приказание не убрать пушки, а лишь отодвинуть их в глубь амбразур, чтобы успокоить осаждающих. Это давало ему возможность о любую минуту снова навести их на Сент-Антуанское предместье.

Пока велись переговоры, народ внизу роптал:

- Сдавай Бастилию! Этого хочет народ?

- Солдаты, спускайтесь вниз! Идите к нам!

- Тьфу ты, какое пекло? Наверное, в самой преисподней не так жарко, как в преддверии Бастилии! - сказал молодой подмастерье. Он пришел сюда прямехонько из сапожной мастерской в том виде, в каком сидел за своими колодками: в кожаном фартуке поверх рабочей блузы. - А самое плохое, что никто не предложит тебе стакана воды. Не то что на Сент-Антуанской улице.

- А что там? - поинтересовался Леблан.

- Да там какая-то красотка притащила на улицу большущий кувшин и кружку и всем, кто бежал сюда, предлагала: "Хотите свеженькой?" Вода и впрямь у нее такая свежая, что хоть мертвых ею оживляй, холодная, как из ключа! А сама-то как хороша! Глазищи у нее огромные, синие...

- Это Бабетта! - убежденно сказал Жак.

- Что еще за Бабетта? - удивился сапожник.

А Жак только переглянулся с Шарлем и ничего не ответил.

- Какой толк от всех этих переговоров! Нам бы только справиться с подъемным мостом, и никакая сила нас тогда не остановит, - задумчиво сказал человек с топором в руках.

- Но за первым мостом есть еще и второй, - сказал сапожник.

- Ты думаешь, достаточно первого? - обратился Жак к человеку с топором, не спуская глаз с его инструмента. А у самого уже зрел в голове план. - Дай мне топор! - вдруг повелительно сказал он.

Владелец топора, бывший солдат Боннемер, недоверчиво скосил на него глаза.

- Тебе зачем?

- Увидишь! - И такая уверенность зазвучала в голосе Жака, что Боннемер протянул ему топор.

- За мной! - бросил Жак Шарлю.

Шарля не надо было просить дважды - он так верил в своего друга, что повиновался беспрекословно.

Жак, а за ним Шарль быстро взобрались на крышу дома, принадлежавшего парикмахеру Жерому. Жаку хорошо был знаком этот домик. Он примыкал к крепостной стене. И друзья без труда перебрались с крыши на стену, по которой пролегала так называемая дорога ночного дозора. Со стены они перелезли на крышу гауптвахты, а оттуда спрыгнули вниз.

Гарнизон Бастилии состоял главным образом из инвалидов, и караульные привыкли сторожить безоружных заключенных. И сейчас неожиданное для них вторжение народа, пусть плохо вооруженного, привело их в полное смятение. Даже караульный бросил свой пост. Все внимание гарнизона было сейчас устремлено на ворота крепости, и это дало возможность юношам беспрепятственно пройти прямо в караульню. Они надеялись найти там ключи от подъемного моста, но надежды их не оправдались - ключей не было.

Тогда Жак с помощью топора стал выворачивать петли и задвижки с моста. Шарль не отставал от него.

- Не попробовать ли еще это? - крикнул вдруг Жак и, к большому удовольствию Шарля, вытащил из кармана кинжал и пустил его в ход, чтобы отвернуть петли. Не только ножны, но и рукоять кинжала была украшена драгоценными камнями; к такой грубой работе он был не приспособлен, и поэтому из оправы выпало несколько камней. На мгновение у Шарля мелькнула мысль подобрать их. Слишком уж он привык ценить в мастерской Бажона эти блестящие игрушки. Но он тотчас устыдился своего неуместного порыва. Боясь, чтобы Жак не прочел по его лицу, как он чуть было не поддался искушению, он с новым жаром принялся помогать Жаку. Когда караульные наконец опомнились, мост уже был опущен при радостных кликах толпы, в беспорядку устремившейся по нему в первый двор.

В общей суматохе многие из осаждавших не поняли, что происходит, и решили, что это комендант, одумавшись, велел опустить мост.

- Что это за молодец? - спросил Леблан Боннемера, указывая на Жака.

- А кто его знает! Мне известно только, что он привел в негодность не только мост, но и мой топор, - ответил, смеясь, Боннемер.

Леблан опустил тяжелую руку на плечо Жака.

- Кто ты такой? Как тебя звать?

- Разрушитель Бастилии! - с гордостью ответил Жак.

- Это я вижу. А имя? Должно же у тебя быть имя?

- Зовите Жаком, если вы не против.

- Жаков много. Ты вполне заслужил, чтобы тебя отличали от других Жаков и звали Жаком Отважным.

На этот раз не только уши, но и щеки Жака залила густая краска. Пот и без того градом катился с его лица, а сейчас он впервые за день почувствовал, как нестерпим июльский зной.

- Видишь, слава идет за тобой по пятам! - восторженно прошептал Шарль. И на добром его лице не отразилось ни тени зависти. Жак успел это заметить, хотя думал лишь об одном - как пробиться вперед.

Глава двадцать восьмая

БАСТИЛИИ БОЛЬШЕ НЕТ!

А толпы все прибывали. И тот людской поток, в котором оказалась Эжени, вплотную подошел к Бастилии.