Жалкие создания

Он осматривался по сторонам в поисках стула или другого уцелевшего в этом погроме предмета, на который можно было бы встать. Прямо над головой Андрея послышался долгий и протяжный хруст, как если бы орех раскалывался на две части. На лице Димы появились трещины, идущие по шее вниз и заползающие под рубашку. Не торопливо они добрались до рук. Он перестал сопротивляться, отдавшись во власть черной пустоте. Наступившая гробовая тишина оторвала Андрея от яростных попыток вытащить друга и заставила поднять голову.

– Я не хочу умирать... не сейчас... – прошептал Дима, закрыв глаза. Его губы дрожали. Трещины на теле излучали багровый свет, становившийся все ярче и прорезающий густую темноту.

– Нет, Димон! Твою мать, нет! Не сегодня! Димон!?

Андрей подпрыгнул, ухватившись рукой за свисающий край рубашки, но тут же отпустил его, почувствовав обжигающую боль в области ладони. Тело Димы покраснело и от него начал подниматься пар. Комнату заволокло ослепительным красным светом, от чего Андрею пришлось зажмуриться и прикрыть глаза руками, после чего раздался хлопок.

Его разорвало на части. Будто бы от взрыва бомбы, он буквально разлетелся на мелкие кровавые ошметки. Густая, свежая, еще горячая кровь забрызгала стены, стекая по ним, и капала с потолка; заливала пол, просачиваясь между досок. Повсюду валялись куски плоти. Андрей без сил упал на колени, закрывая голову руками. Он громко, по-звериному закричал, пытаясь выгнать из себя невыносимую боль, притупляющую остальные чувства, и не оставляющую надежды на то, что когда-нибудь это можно будет забыть.

Возможно, в такие минуты он предпочел бы смерть, нежели остаться наедине с самим собой, зная, что ничего уже не будет нормальным. И этот ужас будет врываться в сознание вновь и вновь...

Пребывая в каком-то туманном состоянии, я продолжал смотреть на экран, на котором был изображен убитый горем Андрей, сидевший по колено в темной крови, средь разбросанных по всей комнате останков и плавающих внутренностей, вроде сердца, кишков и других нелицеприятных органов Димы...

– Тебе понравилось? – с любопытством спросил старик, заглядывая мне в глаза. – Я думаю, на троечку сойдет. Как ты считаешь?

– Ты... ты... проклятая сволочь! Почему ты убил его!?

– Ты сам этого хотел. – Старик скорчил невинную мину, словно он был ни при чем.

– Что!? Ты совсем рехнулся, чертова ты сука! – во мне зародилось и окрепло желание вцепиться ему в горло и не разжимать до тех пор, пока он не захлебнется собственными слюнями. Ладони горели. Появилось знакомое неприятное покалывание на кончиках пальцев.

– О, ты чувствуешь это? Ощущаешь ненависть. Она пропитала тебя насквозь. Хочешь убить меня, да? Я бы предоставил тебе такую возможность, но нам еще предстоит кое-что совершить. Мы сделали только первый шаг на пути. Будь готов к следующему испытанию.

– Да что за херню ты мне тут паришь!? Какой еще к черту шаг?

– Шаг на пути к исполнению ритуала. Разве не ты открыл книгу и призвал меня? Скоро ты узнаешь, скоро все тайны будут открыты. – Старик снял шляпу и почесал лохматый затылок. – Плохой из меня хозяин, я даже чай гостю не предложил.

Он запустил руку в шляпу, и некоторое время возился с ней, как фокусник, пытающийся вытащить оттуда кролика.

– Неужели еще не доставили? Говорили, придет в срок, – бормотал он, водя рукой по самому дну шляпы, а затем достал из нее человеческий череп, который водрузил на стол. Рот был растянут в жутком, исполненном отчаяния оскале. Пустые глазницы глядели на меня.

– Ну, ничего не хочешь сказать своему другу? Дмитрий сейчас слышит тебя и прекрасно видит. А знаешь почему? Потому что это его череп! – Старик выпучил глаза, запрокинул голову и громко захохотал.

Я резко отскочил, опрокинув стул. Он взял со стола кружку, наполненную до краев красной жидкостью, бурлящей и вспенивающейся, из которой, не переставая, поднимался горячий пар.

– Твое здоровье, – сказал он и залпом осушил кружку, поставив ее рядом с улыбающимся голым черепом.

– Нет! Нет, нет!!

Его бездушный, раскатистый смех звучал в моей голове. И я рванул к выходу, не оглядываясь.

Дорога расплывалась перед глазами, и казалось, что стошнит прямо у порога. На автомате взял куртку, уронив при этом вешалку.

Выскочив на улицу, я принялся жадно вдыхать свежий воздух, пропуская его через легкие.

Не знаю, сколько времени я провел в полусогнутом состоянии, пытаясь избавиться от противного запаха дурман травы, которой провонял весь дом безумного старика. Голова раскалывалась на части. Я не сразу сообразил, что стою в центре улицы, крепко держась руками за голову.

– Молодой человек, с вами все хорошо? – эхом донесся до неокрепшего разума чей-то взволнованный голос. Я резко повернулся на звук.