Жалкие свинцовые божки

Вдруг наступила тишина, от которой у меня по коже поползли мурашки. Если бы на холмах собрались не боги, а люди, они подняли бы такой гвалт, словно на Бохдан Жибак налетел тропический ураган. Я медленно повернулся. Мне было не по себе, однако я вполне владел собой. В отличие от Четырнадцатого, который путался у нас под ногами, норовя зарыться в гальку; похоже, он не верил, что мы и впрямь невидимы.

– Должно быть, с карапузами вроде него не особенно церемонятся? – прошептал я.

– Жестокость в природе богов, – отозвалась Кэт.

Я продолжал осматриваться. Лишь немногие из собравшихся на холмах божеств имели ту форму, которой наделены их идолы в Квартале Грез. Может быть, вдали от своих приверженцев они получают возможность расслабиться? Брр! Трудно представить, что на каком-нибудь из здешних склонов мирно восседают бок о бок уроды вроде Ринго и красотки вроде Звездочки.

Уроды мне, естественно, не нужны, а вот насчет всего остального...

– Ты кого-нибудь знаешь? – Некоторые боги принимали на миг более-менее пристойные очертания. Очевидно, их время от времени достигали мысли верующих.

– Нет. Мама старалась меня к ним не подпускать. Если бы Имар узнал...

Ну разумеется. По традиции, идущей с незапамятных времен, тому, у кого папаша бог, а матушка – смертная, всю жизнь приходится несладко. У всех без исключения героев древности была толика божественной крови. Но к богиням традиция, по-видимому, несколько терпимее, чем к богам.

Иными словами, обитатели небес по-прежнему придерживались двойных мерок. Черт побери, на душе становится теплее, когда узнаешь, что там, наверху, такой же бардак, как на земле. Да, в общем и целом боги ничем не лучше людей.

Тени продолжали сгущаться, точно слетались на падаль мухи. Начали подходить исполины, глаза которых сверкали, будто городские огни, а волосы искрились молниями. Я подтолкнул Кэт: мол, растолкуй, что тут творится. Мне почему-то казалось, что раньше подобных встреч не проводили.

– Придя сюда, боги оставили прорехи в ткани мироздания. Когда хотят выпендриться или когда им нужно сотворить чудо, они используют могущество, которое добывают через эти прорехи. Возникает проход. А в потустороннем мире обитают жуткие твари, которым тоже хочется проникнуть в нашу реальность. Битва шайиров с годоротами открыла множество проходов. Некоторые из чудовищ обнаружили проходы до того, как те успели закрыться. И попытались прорваться. Вот что означали вспышки, которые мы видели. Глупые боги сражались так долго, что ткань мироздания ослабела, и преграда в любой момент может рухнуть под натиском чудовищ. На встрече будет решаться, как отразить эту угрозу. А также как поступить с шайирами и годоротами. Боги глупы, но не настолько. Они прекрасно помнят тех монстров, от которых сбежали десять тысяч лет назад. Страх перед чудовищами служил до сих пор основной сдерживающей силой.

– Откуда ты все это узнала? – Я был уверен: те сведения, какими поделилась со мной, Кэт получила буквально только что.

– Я слышу, о чем они говорят. – Девушка притронулась к своему виску. – Вот здесь.

Выходит, она слышит мысленную речь? Я вдруг сообразил, что уже давным-давно в ушах у меня раздается монотонный гул; должно быть, я тоже слышал переговоры богов, только слов разобрать не мог. Гул изрядно раздражал; судя по всему, скоро разболится голова.

И тут я заметил знакомую сущность.

50

У подножия холма, футах в ста от того места, где стояли мы, показалась Магодор. В отличие от прочих богов она выглядела вполне материальной в своем устрашающем обличье. Истинная богиня сражений. Смотрела Мэгги точно мне в глаза. Вид у нее был не слишком дружелюбный, но превращать мою жизнь в беспрерывное мучение она как будто не собиралась.

Я припомнил, что горожане, как правило, не замечали наседавших на меня богов.

– Кэт, ты что-нибудь видишь?

– Я вижу Магодор. Она смотрит на нас.

– Она знает, что я тут, хотя и не видит. Понимаешь, это она дала мне веревку.

– А... – Кэт утратила всякий интерес к Магодор. Ну конечно – пожаловала ее матушка. Гордая, как и подобает супруге верховного бога, безразличная к осуждающим взглядам.

Следом прибыли остальные годороты и шайиры, в том самом облике, в каком сражались на городских улицах. Божественная ярость стала настолько явной, что ее можно было пощупать пальцами. Головная боль усилилась.

– Ты его знаешь? – спросил я Кэт, показав на одноглазого верзилу, который не принадлежал ни к шайирам, ни к годоротам.

– Это Богг. Любовник моей матери.

– Богг? Ты уверена? – Он подозрительно смахивал на Шинриза Разрушителя. – Симпатичный паренек. – Интересно, опускаются ли божества до лжи смертным? И может ли мать обмануть дочь?

В награду за свои мысли я заработал презрительный взгляд.

– А вон та рыжеволосая? Похожая на обычную женщину? – Как же, обычная. Держи карман шире. Если бы все были такими обычными, я бы свихнулся от невозможности разорваться на части. Она походила на Звездочку, которая вдруг решила во всем соответствовать вкусу некоего Гаррета.

– Это фальшивка. Она выглядит иначе. – Голос Кэт едва заметно дрогнул.