Жало змеи

На счет эксплуататора она, между прочим, прилгнула. Еще большой вопрос, кто кого эксплуатирует. Но в любом случае я не собирался обсуждать наши с ней почти семейные проблемы в кругу хоть и давно знакомых, но все-таки посторонних людей.

– Скажите пожалуйста, – пыхнула гневом Машка Шергунова. – Посторонние! Давно уже пора вам с Галькой оформить отношения.

– В огороде бузина, а в Киеве дядька, – подвел итог дискуссии Виктор Чернов. – Так кто же все-таки ударил ножом пенсионера Кострикова?

Разгоряченные спором дамы переглянулись, Сеня Шергунов по привычке пожал плечами. Словом, версий у обслуживающего персонала не было никаких. Машка была на кухне, Сеня на рабочем месте в кабинете, Галька на кассе, Ксения Петровна помогала Машке, Владик стоял там, где положено, то есть у входа. Словом, все были на своих местах, а человека все-таки убили.

– Какой удар по престижу и кассе, – схватился за голову Сеня. – Вся работа коту под хвост. Теперь народ к нам не только калачом, но и водкой не заманишь.

– Никуда твой народ не денется, – отмахнулся Чернов. – Ты мне скажи лучше, почему свет погас?

– Это ты меня спрашиваешь? – удивился Шергунов. – Я, между прочим, за свет плачу, а почему он гаснет, это ты у РАО ЕЭС спрашивай.

– Авария на подстанции, – ответил я за Сеню. – Рыков выяснял.

– Следовательно – случайное совпадение, – сделал логичный вывод Шерлок Холмс.

– Хочешь сказать, что если Кострикова и хотели убить, то не в кафе?

– Именно, – кивнул головой Чернов. – Никто бы не стал его устранять на глазах у десятков посетителей. Просто обстоятельства сложились для убийцы на редкость удачно. Погас свет, возникла паника. Появилась возможность, не только убить, но и уйти незаметно.

Скорее всего, так оно и было. Но оставался без ответа один очень важный вопрос – зачем надо было убивать мирного пенсионера? Ограбление отпадало сразу. Бумажник с купюрой в пятьсот рублей остался лежать в кармане убитого.

– Старик всегда ходил с этой палкой? – спросил я Владика.

– Нет, – отозвался расторопный вышибала. – Трость в его в руках я впервые увидел недели две назад. Она мне сразу бросилась в глаза.

– А кто сидел рядом со стариком? – спросил Чернов.

– Две девчушки сидели, – припомнила Галька. – Лет по шестнадцать-семнадцать.

– А среди свидетелей их не было?

– Так ведь мы убитого не сразу обнаружили. Многие успели расплатиться, одеться и уйти. А этот Костриков у окна лежал. Все были здорово напуганы. Все торопились.

– Он всегда у окна сидел? – спросил я Владика.

– По-моему, да, – кивнул тот головой. – Я, правда, к нему не присматривался. Человек тихий и трезвый.

– Он всегда в одно и то же время приходил?

– В общем, да. Приходил он дважды: в двенадцать дня и в семь вечера.

С места, где сидел старик, очень хорошо просматривалась улица. Правда, она неплохо просматривалась и от других столиков. Тем не менее, убит был именно Костриков. Да и что он, собственно, мог увидеть на самой обычной улице такого, за что его непременно нужно было устранить? «Синяя птица», надо признать, удачно расположена. Не скажу, что в самом центре города, но все-таки в достаточно оживленном месте. Напротив расположен магазин, где торгуют мебелью, чуть дальше, буквально в сотне метров, – театр. Соседи не из самых худших.

– Я займусь прошлым Кострикова, – сказал Чернов. – А ты, Игорь, выясни круг его знакомых.

– Вот и правильно, – сказал Сеня. – Выясняйте. Но предупреждаю, что все убытки, которое понесет кафе, я спишу на вас.

– А почему на нас? – возмутился я.

– Потому что вы крыша. Потому что именно вы взялись отвечать за безопасность, как персонала, так и посетителей.

Надо признать, что в словах Шергунова была своя сермяжная правда. В том смысле, что мы с Черновым действительно обязались оберегать заведение от наездов криминальных элементов. Но в данном случае Сеня перегнул палку и выдвинул совершенно необоснованные претензии. Убийство Кострикова не имело к кафе никакого отношения. А за рост преступности как в стране, так и в нашем отдельно взятом регионе мы с Черновым ответственности не несем. Что, разумеется, не снимает с нас обязанностей, как сознательный и лояльных к закону и государству граждан найти убийцу и передать его в руки правосудия.

– Некоторые только тем и озабочены, что снимают полуголых девочек, а до кафе им дела нет.

Обвинение насчет голых девочек выдвинула Галька. Правда, случилось это в машине, когда мы покинули закрывшееся по причине несчастья раньше времени заведение.

– Полуголых девочек я не снимаю, – запротестовал я. – Порнография, это не мой профиль. В данном случае речь идет всего лишь о заказе муниципального учреждения, где все пристойно до тошноты.

– Не смеши. Нашел пристойное место – театр.

Галька женщина хоть и молодая и вроде бы продвинутая, но отдельные закидоны имеют место быть. Возможно, это издержки консервативного деревенского воспитания. Не исключаю, что причиной всему ревность, не самое лучшее из человеческих качеств.

– Театр, красивая моя, это храм искусства, а потому даже разврат там несет на себе отблеск благородства.