Жалобная книга

Но это ничего не меняет. Ничегошеньки. Когда на одной чаше весов – неведомое, непостижимое и неопределенное , а на другой – самая прекрасная в мире женщина и самая роковая на земле любовь, женщину с любовью выберет только распоследний болван, лирический литературный персонаж, выдуманный сказочником, ни черта не смыслящим в настоящих чудесах. Он еще и речь какую-нибудь пафосную произнесет по этому поводу, чтобы романтически настроенный обыватель не сомневался: самые удивительные вещи происходят с нами, дураками; все чудеса вселенной по сравнению с приключениями наших чутких сердечек – тьфу, баловство, детские игрушки для тех, кто не нашел пока свою половинку.

Я же не выдуманный и не лирический, а настоящий, живой, напуганный до потери дыхания, всей своей слабой плотью увязший в топком болоте чудес, а потому за двумя химерами не гонюсь, довольствуюсь той, что потолще. Законченный реалист и прагматик – в этом, и только в этом смысле.

– Да уж, странно было бы, если бы я отказался, – говорю.

– Ну вот, и я так думаю… Кстати, на моей памяти вы первый, кто не спрашивает: «Почему я?» Все обычно только и хотят, что узнать, с какой такой стати их причислили к лику «избранных». Мне в свое время тоже, собственно, было интересно. А вам – нет. Удивительно.

– Почему удивительно? Мне всегда казалось: случилось, значит, случилось. Какая, к черту, разница, почему небо в очередной раз рухнуло мне на голову? Оно рухнуло, следовательно, надо выстоять. Не до жиру, как говорится…

– Не стоит так драматизировать, – улыбается. – На моей памяти не было еще такого, кому не понравилось бы.

Молчу. Про себя думаю, что прогноз, в сущности, не слишком утешительный: я у нас большой оригинал, вечно все не как у людей, даже не как у накхов . Все как не. Как не все. Все никак.

– Ответ вам все же придется выслушать, – ласково говорит Дама в сером. – Хоть вы и не стали задавать вопрос. Вы – потому, что вы – накх , который зашел в тупик. В сущности, у вас нет выбора. Иных не имеет смысла беспокоить.

Пожимаю плечами. На открытие Америки это ее откровение явно не тянет.

– Когда в омут этот ваш нырять-то будем? – спрашиваю.

– Да хоть прямо сейчас. Чего тянуть?

– Прямо сейчас нельзя. Мне нужно кое-что уладить напоследок. Не знаю, кто вынырнет из этого омута вместо меня, но вряд ли это существо захочет заниматься моими делами. А даже если захочет – еще не факт, что справится… Мне совсем немного времени нужно. До полуночи хотя бы. Больше даже не стоит, пожалуй: чего душу травить?..

Кивает.

– Ладно. Возвращайтесь после полуночи, я подожду.

– Сюда? После полуночи? Так ведь кафе в двенадцать закроется…

– Ну да, все правильно. Закроется. А я посижу, подожду. Мне можно, я – владелец. Вернее, не я, а мужчина, который встретил вас на пороге. Но это, как вы понимаете, один черт.

Ага. Вот оно как. Магия малого и среднего бизнеса, значит.

Понимаюсь, ног под собой не чуя, бреду к порогу; головы на шее не чуя, киваю небрежно своему грядущему – дескать, скоро увидимся, куда я денусь. Варя выходит мне навстречу из кофейной комнаты. Следила, надо думать за переговорами. Немудрено, на ее месте я бы тоже следил.

– Ты еще никуда не делся? – спрашивает.

Что, интересно, я могу ей ответить? С одной стороны, дурацкий вопрос: вот он я, здесь, хоть руками трогай, хоть ногами пинай – а что ж, поделом! Но, по большому счету – да, делся. Стою уже по ту сторону нашей общей жизни, по горло увяз в болотном мороке новой судьбы, которая, как ни бегай от нее, все равно ведь поймает и сбудется – с двенадцатым ударом часов, согласно сказочным обычаям.

И как прикажете глупости эти словами человеческими объяснять?!

– Поехали отсюда, – говорю. – Прямо сейчас. Черт с ними, с Юркиными новостями. Без меня как-нибудь разберутся, взрослые люди, по несколько тысяч лет каждому…

– Тем более что он сам всех обзвонил вчера, из аэропорта, перед самым отлетом, – сообщает Варя, путаясь в рукавах своей нарядной куртки. – Ну, то есть, не всех, а только своих учеников. А они всем остальным рассказали.

– И что? – интересуюсь – вполне, впрочем, равнодушно.

– А как ты думаешь?

– На фиг его послали?

Кивает.

Ну да. А чего я, собственно, ждал?

Стоянка XXVII

Знак – Рыбы.

Градусы – 4*17’09” – 17*08’34”

Названия европейские – Альгарфермут, Альгафальбухар, Альгарфельмукор, Альхрия.

Названия арабские – аль-Фарг аль-Муаххар – “Задний Отток”.

Восходящие звезды – альфа и бета Весов.

Магические действия – заговоры на дружбу или ненависть.

Название для истории моей жизни придумано задолго до моего рождения, чужим человеком: «утерянный рай». Пафосно, зато точно. Число раёв, благополучно утерянных мною за короткую, в общем, жизеньку, у меня самой вызывает оторопь. И вот, кажется, сейчас…

Нет.