Жан Антуан Кондорсе (1743-1794). Его жизнь и научно – политическая деятельность

Поселившись у г-жи Вернэ, Кондорсе на время спас свою жизнь, но лишился возможности служить своей родине и быть опорой своей семье; у него были отняты все средства к жизни. Сам он в то время не имел надобности в деньгах, потому что г-жа Вернэ доставляла ему все необходимое; бескорыстие этой женщины доходило до того, что она не хотела принять никакого вознаграждения от семейства Кондорсе даже в то время, когда оно сделалось богатым и жило в полном довольстве. Но в те грустные дни Кондорсе сильно беспокоила участь жены и маленькой дочери. Он знал, что тогда каждая чистая, благородная женщина считала своей обязанностью удалиться из Парижа, жене же осужденного было опасно оставаться в этом городе. Он был уверен, что г-жи Кондорсе нет в Париже; но чем же она жила, когда у нее все было отнято? Она осталась с маленькой дочерью, с больной сестрой и старой гувернанткой. Он считал такой беззащитной и беспомощной эту избалованную светскую женщину, аристократку, привыкшую к услугам и поклонению. Но природная энергия и обстоятельства выручили госпожу Кондорсе. В трудные минуты она проявила способность к труду и величие души. Во время террора каждый мог опасаться за жизнь своих близких и друзей, и желание обладать портретами дорогих людей принимало размеры настоящей страсти. Г-же Кондорсе пришла счастливая мысль воспользоваться своим талантом к живописи. Сначала она сделала несколько замечательных портретов просто из любезности, но они вышли так удачны, что ее завалили работой. Вскоре ей пришлось писать портреты в тюрьмах, в убежищах несчастных и в блестящих салонах, владельцы которых подвергались опасности наравне со всеми другими гражданами. В Отейле г-жа Кондорсе списывала портреты даже с революционных солдат и удивляла их своим искусством. Эта работа давала ей и ее семье некоторое время возможность существовать безбедно, несмотря на страшную дороговизну. Узнав о местопребывании своего мужа, она ежедневно вместе с торговками приходила в Париж и тайком посещала его в доме Вернэ. Вскоре она завела лавочку с бельем и барыши от торговли употребляла на содержание старых служащих своего мужа, между которыми находился и прежний его секретарь Кардо.

Бодрое настроение жены и ее безграничная преданность не только мужу, но и его идеям были величайшим утешением для несчастного Кондорсе, в это тяжкое время они возбудили в нем силы приняться за серьезный труд.

Первое его сочинение, написанное в доме г-жи Вернэ, не было в то время напечатано; оно заключало в себе политическую исповедь и начиналось следующими словами: «Не знаю, переживу ли я свое несчастие; но моя жена, дочь и друзья могут пострадать от клеветы моих врагов; во избежание этого я обязан объяснить основания своих поступков в бурные дни революции». Рукопись этого сочинения состоит из сорока одной страницы мелкого письма; оно обнимает всю политическую деятельность Кондорсе и обнаруживает не только ее цельность, но редкое беспристрастие автора в оценке событий. Например, он говорит: «Резня 2 сентября – вечное пятно в наших летописях – была делом немногих злодеев, а не целого народа, который, не имея силы удержать, принужден был допустить и смотрел на все с ужасом. Злодеи умели обмануть и граждан; Национальное собрание им противилось слабо, не единодушно, потому что не имело настоящего понятия о происшествии».

Занятый умственным трудом и успокоившись относительно участи жены и ребенка, Кондорсе бодро переносил свое изгнание до того дня, когда узнал о трагической смерти жирондистов, осужденных Конвентом одновременно с ним. С этого же момента его стала тревожить мысль об опасности, которой он подвергал великодушную г-жу Вернэ; наконец он решился сказать ей: «Ваши благодеяния никогда не изгладятся из моей памяти, но преклоняясь перед вашей самоотверженностью, я не могу более ею пользоваться, – это значило бы злоупотреблять ею. Закон ясен: если найдут меня в вашем доме, вы подвергаетесь одной участи со мной; я вне закона, я не могу долее оставаться у вас». Госпожа Вернэ ответила ему на это: «Конвент может лишать покровительства законов, но не покровительства человеколюбия. Потому вы останетесь у меня». Так говорила эта мужественная женщина в то время, когда над ее домом был учрежден особый надзор, в котором участвовала даже ее собственная привратница! Но г-жа Вернэ знала человеческое сердце, и влияние ее было так сильно, что она сумела расположить в пользу Кондорсе всех окружающих людей; взявшиеся за ним следить вскоре стали его беречь, в числе последних оказалась и упомянутая привратница.