Жан Кальвин и некоторые проблемы швейцарской Реформации

Первая проблема, которую стала рассматривать Реформация, было определение того, что такое Писание. Для средневековых богословов Писанием была Вульгата, но реформаторы вслед за гуманистами поставили это утверждение под сомнение. Лютер, создавший свой перевод Библии, отрицал подлинность Пятикнижия, каноничность Экклезиаста и Апокалипсиса, аутентичность ряда книг Ветхого и Нового Заветов. Эта критика вместе с новыми принципами перевода усиливала, как это ни парадоксально, сомнение в святости текста. "Несмотря на то, что Лютер придерживался богословского подхода к Писанию, который контрастировал с недоктринальным отношением Эразма, его считали твердо стоящим на эразмианском основании" (55,с.174). Поэтому возникла потребность в разработке принципов новой библеистики. Эта работа была проделана прежде всего Жаном Кальвином.

Ж. Кальвину принадлежит ряд крупных экзегетических трудов, такие как комментарий на книги пр. Исайи (1551), "Бытие" (1554), псалмов (1557) , Осии (1557). 12 Малых пророков (1559), Даниила (1561), остальные четыре книги Моисея (In quattuor reliquos Mosis libros in formam harmoniae digestus), вступления к кн. Иеремии и Плач Иеремии (Praelectiones in librum Jeremiae et Lamentationes,1563). За год до своей смерти он закончил обширное толкование на кн. Иисуса Навина, которое вышло после его смерти. Им же был осуществлен перевод Библии на французский язык. Все эти сочинения Кальвина были изданы по инициативе его учеников и под непосредственным наблюдением автора.

Первым принципом нового отношения к Библии Кальвин объявил уверенность в Писании. Оно не должно быть подвластным сомнениям. Именно эта уверенность отличает истинного христианина от неустойчивого, именно она спасает от ереси и малейших сомнений в вере и учении. Истинный христианин "не сомневается в том, что Бог поступает правильно, даже если не знает почему". Античная литература, философия, ереси, патристика, все современные этические и богословские учения рассматривались реформатором с точки зрения их соответствия духу и букве Писания.

В отличии от Лютера Кальвин признавал богодухновенным весь комплекс библейских текстов. Но это предстояло еще доказать. Сам Кальвин указывает на ряд темных и непонятных мест в Библии. Почему Луна в Пятикнижии названа светилом, а не планетой, как уже считали в 16в.? Почему поведение некоторых ветхозаветных персонажей не совсем приглядно с моральной точки зрения? Откуда в Ветхом Завете скептические мотивы или факты безбожия? Недоверие к ветхозаветному тексту давало пищу для размышлений о преходящем значении Писания. Для рассмотрения этих и других подобных вопросов и защиты аутентичности текста Кальвин использует свою концепцию культурно-исторического развития общества. Древность, говорил он, была детством человечества и потому язык Бога подобен речи кормилицы к младенцу, наставника - к юноше, врача - к больному. (121,р.12-15) Кальвин обращает внимание на то обстоятельство, что ряд гражданских законов Моисея установлены вовсе не для сегодняшнего дня, они имели только конкретно-историческое значение. Таким образом, некоторые противоречия, имеющиеся в тексте Библии, получали рациональное объяснение.

Кальвин решительно отстаивал цельность Писания. В своем "Наставлении" он специально анализирует Ветхий и Новый Заветы на предмет сходства и отличия и доказывает их единство, неделимость и равенство. Это была еще одна проблема, над которой усердно трудились богословы и гуманисты. Впервые по-новому ее попытался решить Эразм, переведя ее из богословия в плоскость философии. Он обратил внимание на отсутствие духовного начала в иудаизме. В "Энхиридионе" он пришел к выводу, что истина заключена не во обрядах и церемониях иудаизма, а в самом учении Иисуса Христа. Так ставилась задача преодоления отживших и устаревших норм Ветхого Завета. Но в результате проблема сходства и различия текстов двух Заветов трансформировалась в совершенно иную проблему морали.

Гуманисты не отрицали богодухновенность Священного Писания, но одно то, что эти тексты стали объектом рационального исследования, приводило к нежелательным для христианской религии в целом последствиям. С. Кастеллион считал, что, хотя по содержанию Священное Писание было внушено свыше, но язык его не обладает божественной субстанцией и является всего лишь его оболочкой ("жилищем"). Поэтому-де необходимо заполнить лакуны греческого текста по еврейским источникам, учесть апокрифы для корректировки канонического содержания и вообще произвести перестановку частей Ветхого Завета в соответствии с другими древними писателями. Это он и сделал, издав книгу с многозначительным названием "La Bible nouvellement translatee avec la suite de l'histoire depuis le temps d'Esdras jusqu'aux les Maccabees et depuis les Maccabees jusqu'a Christ". Bale, 1553 ("Библия с продолжением истории от времен Ездры до времен Маккавеев и от Маккавеев до Христа"). Лакуны здесь дополняли тексты Иосифа Флавия.