Жан-Поль Бельмондо. Профессионал

В основу сценария, написанного Шарлем Спааком и Даниелем Буланже (с которым Жан-Поль снимался в годаровском «На последнем дыхании»), будущим Гонкуровским академиком и плодовитым драматургом, были положены подлинные события XVIII века. Настоящий Картуш-Доминик был колесован на Гревской площади двадцати восьми лет от роду. Режиссеру был нужен бессмертный герой, благородный авантюрист, этакий грабитель поневоле. Жан-Поль с удовольствием влез в шкуру этого легендарного персонажа, не знающего другого закона, кроме того, который сам для себя изобрел. В современном смысле это был в какой-то степени «нонконформист» XVIII века. Кто-то из критиков даже назвал его «предромантиком».

Естественно, многие зрители увидели в Картуше черты популярного «Фанфана-Тюльпана». Действительно, у них общее происхождение. Оба увлекаются женщинами не своего круга, стоящими гораздо выше по социальному происхождению: Фанфан – дочерью короля (ибо ему гадалкой предсказана ее любовь), Картуш – светской красавицей, неспособной оценить его страстный порыв. Но в картине Кристиан-Жака бурлила фронда, насмешка над власть имущими, над «войной в кружевах», а у Филиппа де Брока эпически воспевались подвиги одиночки. Фанфан выходил победителем из всех переделок, Картуш становится жертвой своего увлечения Изабеллой. Оба фильма развлекали, но разными средствами. Кажется, будто в некоторых сценах Жан-Поль оглядывался на Фанфана, которого с таким блеском сыграл Жерар Филип. Он был душой этого фильма в такой же мере, в какой был Жерар Филип в «Фанфане-Тюльпане», а позднее Ален Делон в «Черном Тюльпане» у того же Кристиан-Жака. Как и Филип, Жан-Поль выполнял сам опасные трюки, отказываясь от услуг каскадеров. И вполне удовлетворил как тех, кто ищет в кино лишь развлечение, приятное времяпровождение (а таких большинство), так и тех, кто стремится найти пищу для ума и сердца.

Бельмондо с удовольствием вспоминает о работе в «Картуше»: «Было приятно сниматься в историческом фильме, скакать на лошади, драться на шпагах. У меня сложились прекрасные отношения с де Брока, снова мы работали с великолепной Клаудией Кардинале, с моим другом Рошфором. Фильм был развлекательный, и для нас съемки были сплошным развлечением».

Сняв одежды персонажа XVIII века и став нашим современником, Жан-Поль, по сути дела, играет тот же характер в другом фильме Филиппа де Брока «Человек из Рио». Сценарий для него писали вместе с режиссером опять Даниель Буланже и будущий постановщик Жан-Поль Раппно, у которого Бельмондо впоследствии снимется в картине «Новобрачные II года».

Основные «параметры» сюжета были определены де Брока, Бельмондо и продюсером Жоржем Дансинже во время их поездки в Бразилию на премьеру «Картуша». «Ты выйдешь из самолета, – говорил Филипп де Брока, – в белом костюме, на тебе будет широкополая шляпа, и тебя станут называть „человеком из Рио“. Снимая в Бразилии картину, мы, кстати, избавимся от французской зимы». Щеголь Жан-Поль, который всегда обожал белые костюмы, сразу согласился. Но возникли неожиданные трудности с финансированием, и пройдет два года, прежде чем они примутся за работу.

…Действие картины «Человек из Рио» начинается в Париже, где из Музея человека похищены амазонские статуэтки, а вместе с ними исчезает и знаток бразильского искусства профессор Каталан (Жан Сервэ). Приехавший повидать невесту Аньес (Франсуаза Дорлеак), солдат Адриен Дюфурке (Бельмондо) становится свидетелем и ее похищения. В поисках Аньес он доберется до Рио-де-Жанейро, где установит, что похищенные три статуэтки мальтеков – это своеобразный ключ, позволяющий раскрыть тайну клада. Больше всех в этих поисках преуспел как раз Каталан, дядя Аньес и претендент на ее благосклонность. Расположенные соответствующим образом статуэтки, отражая луч солнца, указывают на местонахождение клада. Но в тот момент, когда Каталан оказывается совсем близко от заветной цели, раздается взрыв: это строители дороги в долине Амазонки расчищают местность. Взрыв завалит пещеру и злополучного Каталана, а Аньес вместе с Адриеном отправятся в Париж, и молодой бесстрашный солдат даже успеет вовремя вернуться из увольнения…

Совершенно очевидно, что авторы фильма сознательно пренебрегают банальной правдой жизни. В их фильме – сплошные невероятности. Они словно черпают вдохновение из грез ребенка, который дремлет в каждом зрителе. А ведь во сне допустимы всякие преувеличения. Во сне положительный герой всегда побеждает, а зло бывает наказано. Как, впрочем, и в сказке, где принц вырывает любимую из рук дьявола.