Жан-Поль Готье. Сентиментальный панк

Во время разговора он постепенно разрушал мой план. Мои вопросы повисали в воздухе. Мода, полагал Готье, является не искусством, а неким легкомысленным занятием, которое не стоит принимать слишком всерьез. Авангард? Какой еще авангард? Да просто те, кто создает одежду, улавливают дух времени и как могут его передают, более или менее талантливо, вот и всё. Художники? Нет, определенно нет, во всяком случае, они передают его совсем не так, как писатели. В античные времена иерархия была, по его мнению, более строгой, и тогда не смешивали высокую культуру с массовой. Он вовсе не стремился к провокационности – Готье воплощал здравый смысл и источал добродушие. Этими «не», «не, «не» он разрушал заданную программу, отвергал сакрализацию Высокой моды. Его никак нельзя было обвинять в «поражении мысли». Я вернулась в редакцию с интересным, свежим, лишенным даже намека на потенциальный скандал интервью. Человек, который украшал женщин бюстгальтерами с конусообразными чашечками, как у африканских богинь, который наводнил общественные места валькириями в пачках, кожанках и расшнурованных кедах Converse, управлял эпохой, даже не зная об этом! Он обладал смирением новичка, чаяниями мудреца и отличался отсутствием претенциозности, которая так часто встречается в его профессии. Умствованию и снобизму, характерным для модного сообщества, он противопоставлял дух скаутства и рок-н-ролла. Терпеливо и упорно он создавал еще неизвестный жанр: «story-telling»[12] на подиуме. Я была покорена Готье, одурманена его улыбкой, очарована его легкостью. И в этом я была не одинока…

Улыбка ангелов

Наряд – это не пьеса и не картина.

Коко Шанель

Сентябрь 1992 года, «Шрайн-аудиториум» в Лос-Анджелесе, «городе ангелов». Служба охраны, достойная обеспечивать безопасность Большой восьмерки, полностью мобилизована. В «Шрайне», храме голливудской мечты, ежегодно самые достойные получают знаки принадлежности к кинематографическому олимпу. Здесь вручают премию «Оскар». В семь часов вечера шесть тысяч избранных толпятся у входа в театр: Брюс Уиллис, Деми Мур, Джек Николсон, Уоррен Битти, Дастин Хоффман, Джанет Джексон, Бетт Мидлер, Блейк Эдвардс[13] – сливки общества, завсегдатаи красной дорожки. Этим вечером на весьма специфической церемонии в роли господина Лояля[14] выступает не актер и не эстрадный певец. Этому человеку сорок лет, волосы у него желтого, цыплячьего цвета, подстрижены ежиком, и это – его дебют в сфере развлечений. Все клише, связанные с ним, сразу вспомнились американцам, стоило им лишь на него взглянуть. Они знали, что это эксцентричный французский кутюрье, друг Мадонны, который с очаровательной непринужденностью носит килт и тельняшку. Между тем Жан-Поль Готье чувствует себя не совсем в своей тарелке за кулисами этого «Шрайна». Прошла всего неделя, как он приземлился в Новом Свете со своим сильным французским акцентом и неизменной «свитой». Танель, Айтиз, Лионель, Клодия, верные спутники модельера, поселились в отеле «Никко». Миссия, которую на него возложили, неслыханно ответственна. Он представит свои модели одежды на самой престижной, самой желанной и самой блескучей красной дорожке Америки. Громадный риск, феноменальное напряжение. Если это благотворительное шоу под эгидой AmfAR[15] привлечет американский бомонд, в кассах Ассоциации борьбы со СПИДом окажутся тысячи долларов, которые позволят продолжить исследования.