Жан Жорес

Ответ на этот вопрос многие ищут уже не один десяток лет. Выходят все новые и новые книги, в которых снова, в который раз, анализируются причины возникновения знаменитого казуса Мильерана, породившего бурные страсти, охватившие все мировое социалистическое движение. До сих пор в разных странах разные люди вновь и вновь пытаются найти объяснение действиям Жореса. В 1965 году во Франции появился монументальный труд историка-марксиста Клода Виллара, тщательно работавшего много лет в архивах, раскопавшего немало новых документов и скрупулезно изучившего все, что имеет отношение к знаменитому казусу. Никто из ученых еще столь солидно и основательно не занимался этим делом так, как Клод Виллар. «Не проложили ли дорогу мильеранизму, — пишет французский ученый-коммунист, — гэдисты, которых влекли за собой ошибки прошлого, их теоретические уступки, их избирательная эволюция, их стремление действовать в рамках законности? Рассматривая крупнейшие проблемы современности только в облаках абстракции, не оставили ли гэдисты Жоресу и его друзьям единственную возможность конкретного ответа в решающий момент на решающие вопросы? Даже если тактика Жореса и его сторонников может показаться ошибочной, не имеют ли они в глазах трудящихся огромную заслугу в связи с тем, что они открыли перспективу немедленной и единой борьбы одновременно за улучшение их положения и за принципы справедливости, истицы, демократии, которые были им так дороги?»

Но это отнюдь не значит, что действия Жореса были совершенно безупречными. Он, конечно, преувеличивал опасность монархического переворота. Монархисты давно уже растеряли свои силы и свои шансы. Они сами признали это, пойдя на политику пресловутого «присоединения». Даже люди, для которых монархия могла бы быть только привлекательной, признавали, что шансов у нее во Франции нет. Царский посол тех времен в Париже князь Урусов писал в Петербург, что во главе монархистов «нет способных и решительных людей, а идеи которые они проповедуют, не могут больше увлечь за собой массы». Его германский коллега Мюнстер, в свою очередь, доносил в Берлин, что он решительно не верит в возможность государственного переворота, ибо для этого «нужен энергичный человек, которому доверяла бы армия и который имел бы опору в народе. Такого человека я не вижу».

Но ошибку Жореса в самый момент казуса можно понять и объяснить. Поддержка Мильерана была продиктована, кроме всего прочего, его доброй душой, верностью по отношению к неверным друзьям, слабостью, которую он питал к Люсьену Герру, и, конечно, тем, что его социалистические убеждения вытекали из его романтического идеала республики. Хуже другое: отбиваясь от нападок гэдистов, увлеченный логикой борьбы, Жорес стал потом оправдывать ее и слишком возводить в принцип.

Но Жорес оказался и самой страдающей стороной во всей длительной борьбе из-за казуса. Сначала он увидел, как рушился его идеал социалистического единства и как между независимыми и революционными социалистами возникала и стала углубляться пропасть. Он получил печальное удовольствие наблюдать глубокий кризис, поразивший из-за казуса Мильерана партию Гэда, Французскую рабочую партию — наиболее мощную и организованную силу французского рабочего движения. Она имела тогда 17 тысяч членов, половину всех организованных социалистов. На выборах 1898 года гэдисты собрали 294 тысячи голосов, сорок процентов тех, кто голосовал за социалистов.

Еще до казуса некоторые лидеры гэдистов не хотели идти на единство, опасаясь усиления влияния Жореса, так добивавшегося этого единства.

— Чем скорее наступит окончательный разрыв, тем лучше, — постоянно говорил Шарль Бонье.

Но вот этот долгожданный разрыв произошел, и оказалось, что гэдисты теряют свою собственную партию.

Когда 23 июня было опубликовано заявление, что гэдисты и бланкисты выходят из единой социалистической фракции, под этим заявлением стояли подписи всех их депутатов. Но сразу же посыпались протесты. Оказалось, что подписи многих гэдистов появились без их ведома. Как Гэд ни настаивал, восемь депутатов его рабочей партии проголосовали за правительство Вальдека с участием Мильерана.

А затем начались выступления местных организаций рабочей партии против гэдистского манифеста войны. Значительная часть этих организаций, почти половина, поддерживает Жореса и отвергает непримиримую линию лидера своей партии. Даже известные бастионы гэдизма — Лилль, Рубэ — оказались поколебленными. Многие резолюции выражали мнение, что вступление социалиста в правительство — прямое логическое следствие политики самого Гэда, проводившейся им несколько лет.