Жан Жорес

Десять лет назад, когда Жорес сидел в палате на скамьях буржуазного левого центра, уже не разделяя политических взглядов оппортунистов, но и не решившись еще примкнуть к социалистам, он мучительно страдал от своего политического одиночества. И вот теперь, не только находясь в рядах социалистов, но даже приобретя огромное влияние среди них, он не менее остро ощущал свою беспомощность. Вернее, беспомощность всего социалистического движения, не имеющего единой политической линии, единой организации, оказавшегося неспособным в критический момент возглавить рабочий класс и дать ему ясную перспективу борьбы за социализм.

И все же иногда Жорес чувствовал удовлетворение, понимая свою глубокую правоту. Особенно радостно ему было узнавать, что его поддерживают люди, с авторитетом которых он очень считался. Как-то в это время он получил письмо из Германии. Наиболее известный из тогдашних марксистов, лидер германской социал-демократической партии Карл Каутский писал ему:

«Я пользуюсь случаем, чтобы выразить глубочайшее восхищение вашим поведением, которым вы спасли честь французского социализма в деле Дрейфуса. Я не могу представить себе более гибельной позиции для борющегося класса, чем нейтральность во время кризиса, потрясающего всю нацию… более непростительную ошибку для демократов, чем нерешительность перед лицом военщины. Я желаю полного успеха в вашем благородном деле». Жореса поддерживали Г.В. Плеханов, Роза Люксембург, соратник Маркса Л. Кугельман и другие крупные лидеры международного пролетариата.

А обстановка в стране оставалась напряженной. Более того, в феврале 1899 года вновь создалась реальная угроза переворота. 16 февраля вечерам по Парижу разнеслись смутные слухи о внезапной смерти президента республики Феликса Фора. Слухи были смутными в связи с очень щекотливыми обстоятельствами смерти президента. Еще утром в этот день он председательствовал в совете министров и не проявлял никаких признаков недомогания. Но спустя несколько часов, находясь в своем кабинете и принимая посетительницу — молодую красивую даму, которая уже не раз посещала президента, он внезапно покончил счеты с жизнью. Французский историк Третьей республики А. Зэваэс пишет: «Это было молниеносное кровоизлияние в мозг, вызванное вещами, не всегда совместимыми с приближением шестидесятилетнего возраста».

Но в тревожной обстановке тех дней никому не было дела до этих пикантных деталей. Уже 18 февраля избрали нового президента — Эмиля Лубе. Хотя его знали как человека консервативных взглядов, некоторые обстоятельства позволяли сделать вывод, что Лубе не станет возражать против пересмотра дела Дрейфуса. А это было главным вопросом. Шовинистическая пресса подняла дикий вой, объявив избрание Лубе вызовом всем патриотам и армии. Уже при возвращении из Версаля, где происходили выборы, нового президента встретила яростная враждебная демонстрация антидрейфусаров. Манифестации и митинги, сопровождавшиеся драками, продолжались несколько дней.

В день похорон Фора главарь Лиги патриотов Дерулед и руководители других шовинистических группировок решили попытаться осуществить государственный переворот. Они заранее составили крайне авантюристический план действий.

Когда войска возвращались с похорон президента, Дерулед с кучкой своих сторонников подбежал к генералу Роже, командиру бригады, и, схватив под уздцы его лошадь, обратился к нему со страстным призывом:

— Следуйте за нами! Это ради Франции! Сжальтесь над родиной, спасите Францию! Следуйте за нами, генерал на площадь Бастилии, а оттуда к Елисейскому дворцу!

Озадаченный генерал, однако, предпочел отвести своих солдат в казармы, хотя сторонники Деруледа продолжали приставать к военным, пытаясь с их помощью захватить власть. В результате несколько заводил во главе с Деруледом были арестованы, и, увидев крах этой затеи, даже вождь антисемитов Жюль Герен заявил, что Дерулед болван.

31 май 1899 года состоялся суд над Деруледом и Габером. Обвиняемые и не думали отрицать свои мятежные замыслы. Суд превратился в наглую вылазку антидрейфусаров, подсудимые были оправданы.

3 июня Кассационная палата принимает решение об отмене судебного приговора Дрейфусу и о новом суде над ним. За этим доследовал взрыв националистической ярости. На другой день на скачках в Отейле, где присутствовал президент Лубе, защитники «чести армии» устроили наглую демонстрацию. Президента встретили криками: «За здравствует армия! Долой Лубе! Да здравствует Дерулед!» Дело дошло до того, что один из аристократических молодчиков, некий барон Крастиани, взбежал на президентскую трибуну и ударил президента тростью по голове.