Жандарм 4

— Повторяю вопрос — по какому праву вы меня собрались досматривать? Переведи им, — приказал я матросу.

Тот перевел, после чего старший двойки солдат что-то «пролаял» ему в ответ и махнул стволом карабина мне, чтобы я все же положил револьвер на пол.

— Они — патрульные новообразованной Австрийской империи. Мы в их водах. Проверяют все корабли на наличие преступников, обозначенных в их розыске.

— Так я вроде в этот список не вхожу. Вот посмотрели они на меня, так пусть идут дальше.

— Им нужно осмотреть помещение, чтобы убедиться, что здесь никто больше не скрывается. Господин, пожалуйста, положите оружие. Понимаю, это неприятно, но не создавайте проблем.

Солдаты уже теряли терпение, и я решил послушать матроса. Только когда я положил револьвер и развеял водяной щит, те опустили карабины и бесцеремонно ввалились в каюту. Оттеснив нас с Иваном Митрофановичем к двери, патрульные буквально перевернули вверх дном обе кровати и распахнули дверцы единственного шкафа, где предполагалось пассажирам хранить свое белье. Уверившись, что никого постороннего в каюте нет, солдаты двинулись прочь, а старший еще и демонстративно пнул мой револьвер в угол помещения, подальше от меня.

— Господа, я все уберу, как только закончится досмотр, — пообещал матрос и кинулся вслед за патрульными.

Фрегат германцев-австрийцев убыл лишь спустя час, и все это время пассажиры парохода были вынуждены сидеть по своим каютам. Любви к новой империи это никому не добавило, но патрульным похоже было все равно на наши чувства. А я понял, что зря вчера думал, что дорога скучная. Уж лучше пускай она такой и остается, чем вот такие «побудки».

К счастью, ничего подобного больше не происходило, и еще через сутки пароход причаливал к порту города Кале.

Глава 2

Что можно сказать о французском порте Кале начала двадцатого века? Очень шумный порт, его еще называют «вратами в Британию», и более спокойный и даже сонный город, стоит углубиться в него. Первое, что я увидел, когда на горизонте показались очертания города — высокий маяк. Белая цилиндрическая башня больше чем на пятьдесят метров возвышалась над морем, а стекла на ее макушке поблескивали в лучах солнца.

— Наконец-то, — стоя на палубе рядом со мной, выдохнул облегчено Иван Митрофанович.

Да и другие пассажиры, подверженные морской болезни, не скрывали своих облегченных улыбок и нетерпения от возможности вскоре сойти на землю.

Я же вспоминал Лиду. И когда мы теперь сможем встретиться…? Хоть я и во Франции, но увидеть ее не могу при всем желании. Начать с того, что она говорила, что хочет посетить Париж, а до него от Кале сотни километров. И заканчивая тем, что даже будь мы в одном городе, я понятия не имею, где ее искать даже в Париже.

Помотав головой, надежно выметая таким образом непрошеные мысли, я настроился на рабочий лад. Мне предстояло для начала заселиться в отель, затем найти агента жандармерии, чтобы передать ему пакет с документами, и после этого приобрести следующий билет на океанский корабль, что переправит меня через Атлантику.

Чем-то Кале был похож на Виндаву. Наверное тем, что дороги здесь тоже были мощеными, а дома в основном двухэтажными. А вот в архитектуре уже пошли различия. Особенно это было заметно по административным зданиям городов. В Виндаве градоначальник заседал в здании, выполненном в «классическом» для России двухэтажном доме с колоннами перед входом, высокими окнами и плоской крышей. А вот ратуша Кале отражала столетия британского владычества над городом. Тоже двухэтажное, здание имело высокую вытянутую крышу с кирпичными «каминными» трубами. А рядом к нему была пристроена часовая башня, похожая на знаменитый на весь мир Биг-Бен.

Найти отель оказалось несложно. Из-за своего расположения в городе была развита инфраструктура для приезжих, и отелей тут было довольно много на любой вкус и кошелек. Заселившись, я оставил чемодан в снятой комнате, положил пакет для агента во внутренний карман пиджака и, поправив на голове шляпу, двинулся по названному Агапоновым адресу. Естественно, что человека жандармерии я не знал и даже словесного описания не получил. Но на этот случай ротмистр и передал мне на словах пароль с отзывом.

Район, где жил агент, был на окраине Кале и по тому, что я увидел, являлся из «неблагополучных». Улочки здесь были уже, чем в других местах, дома выглядели обветшалыми. Даже на мощеных улицах была грязь, которую не мог смыть ни один дождь! Ну и пованивало, словно помои прямо на улицу выплескивают. «А нет, это не фигура речи», подумал я, уклоняясь от «водопада» устроенного какой-то хозяйкой, выплеснувшей тазик с грязной водой со второго этажа.