Жандарм

– Итак, госпожа Фингер, давайте знакомиться. Я офицер осназа корпуса. Вы террористка. Давайте от этого плясать, как от пресловутой печки. – Меня лишь облили полным презрения взглядом. – Говорить вы, похоже, не желаете? Отлично, тогда вот мои условия. Или вы вывернетесь до донышка и останетесь целой и невредимой, получаете пятерик и отбываете в места не столь отдаленные.

– Или. – Ее голос просто сочился ядом.

– Или я все равно узнаю многое, не все, конечно, но в таком случае вы умираете здесь и сейчас. Один умный человек сказал: если женщина лезет в мужские игры, то пусть не рассчитывает на пощаду. Ни ваше смазливое личико, ни ваш пол меня не остановят. Вы для меня являетесь языком. А уж их я колоть научился. Все, у вас минута. Игры кончились.

Естественно, она не поверила. Что же, это ее проблемы. Ничего личного, только бизнес. Может, это очень плохо, смотреть, как женщину подвергают «экстренному потрошению». Недостойно. Не буду спорить. Это мой выбор. Просто я помнил солдат лейб-гвардии Финляндского полка, погибших при взрыве, устроенном Халтуриным. Их, кажется, было девятнадцать. Девятнадцать семей лишились кормильцев. Зная действительность, я шибко сомневаюсь, чтобы семьям погибших особо помогали. Поэтому я сейчас спокойно смотрю, как ребята «потрошат» эту мамзель. Разговорили мы ее быстро. Спустя пару минут она давала информацию. Финансы, оружие, связи. Картина получалась интересная: имена, фамилии, явки, пароли. Это не прикол, а суровая действительность. И на закуску химлаборатория, где производили взрывчатку. Знаменитый нитроглицерин.

– Достаточно, пожалуй.

На меня смотрела сломленная, желающая жить женщина. Ее глаза покраснели от слез, рот некрасиво кривился.

– Для чего он нужен?

Вот тут она попыталась юлить, но Саенко мигом привел ее «в чувство». Да, вот это номер. Эти придурки намеривались взорвать царский поезд. А там народу… И возможно, наследник престола. Мрази.

– Вы что, совсем ничего не понимаете? Ведь возможна гражданская война и интервенция, ДЕРЖАВУ начнут рвать на куски. – Нет, не понимает.

– Пожалуйста, я уже все рассказала, ну пожалуйста… Я вас умоляю.

А я просто выстрелил ей в переносицу из кольта. Калибр 5,6, он не разносит голову, как армейский «вессон». Но он вполне скрыл все следы.

– Давай.

– Вот он, вашбродь. – Синицын достает и кидает на пол тоненький, похожий на спицу стилет.

Все, теперь никто не сможет нас опровергнуть. Классическое нападение на должностное лицо. Законная самооборона. В общем, не подкопаться, а в людях я был уверен, они не предадут.

Спустя час я находился в кабинете у Новицкого. Кроме него там уже были Белый и Судейкин.

– Вы что, поручик, совсем озверели? В опричнину играть начали? Молчать! Нет, я не собираюсь покрывать ваши художества. И не надейтесь! – бушевал «дед».

– Разрешите доложить, господин генерал-майор? – решился прервать его монолог.

– Давайте докладывайте, – раздраженно бросил он.

– Во время допроса подозреваемая напала на чинов корпуса.

– Это, я понимаю, ваша позиция, – вклинился Судейкин.

– Это изложение фактов.

– Покороче, – оборвал нас Новицкий.

– Вот рапорт, в котором все указано. – Положив на стол бумаги, продолжил: – Но самое главное, что удалось узнать примерное место лаборатории по изготовлению бомб, которыми террористы собираются взорвать поезд его величества.

Да, немая сцена. «Ревизор» отдыхает. А народ заметно побледнел. Угу, вот так, господа, а вы как думали? Что революционеры – это как дети в песочнице?

– Сергей Петрович, у вас есть указания точного места, где она находится? – уточнил Судейкин. М-да, быстро очухался, гнида. А минуту назад только по почкам не бил.

– Нет, Георгий Порфирьевич, подозреваемая описала примерное местонахождение. Василий Дементьевич, разрешите организовать поиск. – Я не давал опомниться. – Мне необходимо лично его возглавить и на месте произвести дознание.

– Конечно, голубчик, действуйте.

– И еще один щекотливый момент. Господа, жизнь помазанника в опасности.

Все присутствующие синхронно кивнули.

– И для скорейшего пресечения этого преступного деяния придется применить «экстренное потрошение».

Произнеся это, я вопросительно посмотрел на «деда». Ситуация была очень щекотливая. Практически открытым текстом было заявлено, что будут применяться пытки.

– Действуйте без колебания, Сергей Петрович, – твердо сказал Новицкий. – Я, ввиду исключительности ситуации, даю добро.