Жандарм (СИ)

Пока шел, старался наблюдать за проходящими мимо людьми. В особенности на мужчин. Подмечал их взгляд, как одеты, как двигаются. И тут же пытался повторить. К вокзалу я уже смог немного наловчиться и моя походка неуловимо изменилась. Это я понял по тому, что на меня перестали коситься окружающие, для которых я казался «непонятным», да по взглядам полиции. Те стали смотреть на меня более строго и свысока. Я перестал быть для них «переодетым барином» и понял это только сейчас. Но это же стало и проблемой, когда я добрался до вокзала и стал ходить вдоль улицы, надеясь заметить воришку или кого-либо из других грабителей. Детину я запомнил хорошо. И по статям и по лицу, а вот остальных — смутно. Тогда в комнате было темно, тусклый свет падал только из окна, слабо освещая койки и спящих рабочих и давая возможность лишь не споткнуться о них. Лицо вора-подростка я тоже запомнил, благо успел его увидеть, когда поймал. Но сейчас с каждой минутой в меня пробирались сомнения, что я смогу их легко найти. Только если вечера ждать, когда все возвращаются с работы, и поймать их на входе в работный дом.

И вот когда я пришел к такой неутешительной для себя мысли, ко мне и подоспели проблемы в виде патрульного полицейского. Усатый городовой в белом мундире и фуражке с саблей на боку сурово шел в мою сторону. До этого он стоял недалеко от выхода из вокзала, но косился на меня каждый раз, когда я проходил мимо. А сейчас не выдержал и покинул свой пост. Еще и свисток в руке крепко сжал, готовый его применить, если я дам деру. Да он мне всю операцию запорет! А я ее еще и не начал толком!

Я тут же стал судорожно смотреть по сторонам, прикидывая, куда сбежать. И это стало для него сигналом. Громкая трель свистка поплыла над улицей, заставив дернуться от неожиданности прохожих, что стояли близко к нему. Я же перестал думать, что делать дальше и просто побежал. Прямо туда, где мне так досталось этой ночью — в стоящий около вокзала работный дом.

Дверь поддалась легко. Не чувствуя ног, я взбежал на третий этаж и распахнул первую попавшуюся дверь. Комната за ней оказалась не пуста. На меня уставились семь пар женских глаз с детьми на руках и пара суровых мужских взглядов.

— Братцы, помогите! — как мог, постарался я повторить речь одного из бродяг, что просил подаяние на улице. — В полицию хотят ни за что забрать!

Подтверждая мои слова, на лестнице раздались тяжелые уверенные шаги и громкий голос городового, требующего показать ему мужика, что только что вбежал в дом.

— Подь сюды, — махнул мне рукой седовласый старик, курящий около окна, которого я сперва не заметил.

Я опрометью кинулся к нему.

— Скидай одежу и ложись, — приказал он, указывая на койку рядом с собой.

Спорить я не стал, выполнив требуемое. Тот быстро спрятал мой костюм в лежащий у него в ногах мешок.

— Скажем, что лихоманка у него, — сказал для окружающих дед. — Петро ее до смерти боится. Не будет подходить проверять.

Так это или нет, мне предстояло проверить в ближайшие минуты, потому что дверь в комнату открылась, и на пороге оказался бежавший за мной городовой.

Глава 14

Тяжелые шаги за спиной. Угрюмый взгляд полицейского я ощущал буквально всем телом, когда он остановился на мне. Когда лег, я специально отвернулся от входа, и мое лицо тот не видел.

— Мужик, рабочий, здоровый с синяком на лице — видели? — сурово рыкнул городовой.

— Нет, ваше благородие, не видели, — проскрипел старик.

Так этот полицейский из благородных? Или почему старик его так называет? Но спрашивать надо осторожно — совет Савелия Лукича помню, и еще придется как-то втираться в доверие к этим людям, если меня сейчас не раскусят.

— Это что за лоб рядом с тобой валяется? — грозно спросил городовой.

— Да Тимофей это, грузчик на стекольной фабрике. Приболел он, лихоманка свалила. Вот я приглядываю. Авось, бог милует, не приберет к себе.

Послушалось шуршание мундира. Полицейский крестился.

— Точно лихоманка? — все же переспросил он. — А чего ж он молчит? Не стонет? Не кашляет?

Я тут же приглушенно в подушку кашлянул. А затем и еще раз. И еще. На всякий случай.

— Ну ладно... — послышался дрогнувший голос полицейского. — Но куда же тот ирод делся? Как сквозь землю провалился!

— А кого вы ищете? Преступника какого? — тут же спросил дед.

— Может и преступник. Шлялся здесь один, все высматривал кого-то. А как я к нему пошел, он и побёг. Как бы не революционер какой.

— Ну ежели мы его увидим, обязательно вам доложим, Петр Евсеевич, — прокряхтел старик.

Я снова пару раз кашлянул, чтобы новые подозрения на себя не навлечь, да полицейского поторопить. Раз так боится болезни — пусть поскорее свалит отсюда. Это подействовало и, не прощаясь, городовой покинул комнату.

— Ну а теперь, господин незнакомец, рассказывай — кто ты и чего от Петро бегал, — проскрипел старик над ухом.

Откинув одеяло, я скинул ноги на пол и требовательно протянул руку к мешку.