Жангада

В наши дни пароходные линии прямого сообщения с Ливерпулем обслуживают реку от ее устья до Манауса; другие пароходы поднимаются до самого Икитоса; и, наконец, множество судов, плавающих по рекам Тапажос, Мадейра, Риу-Негру, Пурус, проникают в самое сердце Перу и Боливии. Можно себе представить, какой размах в скором времени получит торговля во всем этом громадном и богатом бассейне, равного которому нет в целом свете.

Однако у заманчивой перспективы есть и своя оборотная сторона: за прогресс обычно расплачивается туземное население. В верховьях Амазонки уже исчезло немало индейских племен, в том числе курисикуру и солимао. Если на Потомайо еще встречаются порой представители племени юри, то ягуа совсем покинули эти места и перебрались на отдаленные притоки, а немногие оставшиеся маоро бросили родные берега и бродят в лесах Жапуры.

Берега реки Тунантен почти обезлюдели, а в устье Журуа кочует лишь несколько индейских семей. Теффе почти опустела, и только у истоков Жапуры сохранились остатки великого племени умаюа. Коари совсем заброшена.

На берегах Пуруса осталась лишь горсточка индейцев мура. Из всего старинного племени манаос уцелело лишь несколько семей кочевников. На берегах Риу-Негру живут одни метисы, потомки португальцев и индейцев, а ведь раньше здесь насчитывалось до двадцати четырех разных народностей!

Таков закон прогресса. Индейцы в конце концов исчезнут с лица земли. Под владычеством англосаксонцев вымерли австралийцы и жители Тасмании. Завоеватели Дальнего Запада уничтожили индейцев Северной Америки. Быть может, настанет такое время, когда арабы будут истреблены французскими колонизаторами.

Однако пора нам вернуться в 1852 год. В ту пору еще не существовало современных нам средств передвижения, и путешествие Жоама Гарраля, с учетом тогдашних условий, должно было занять не менее четырех месяцев.

Вот почему, когда два друга смотрели на величавые воды реки, бегущие у их ног, Бенито задумчиво проговорил:

— Дружище Маноэль, ведь мы не расстанемся с тобой до самого Белена, и значит, поездка покажется нам короткой.

— Разумеется,— отвечал Маноэль,— но, честно говоря, мне она покажется и очень долгой: ведь Минья станет моей женой только в конце путешествия!

Глава VI ПОВЕРЖЕН ЦЕЛЫЙ ЛЕС

Итак, семейство Гарраль было счастливо и довольно — все оживленно готовились к увлекательному путешествию. В эту поездку, рассчитанную на несколько месяцев, отправлялся не только владелец фазенды со своею семьей, но и некоторые работники фермы.

Видя вокруг столько радостных лиц, Жоам Гарраль, должно быть, забыл свои тревоги. Приняв твердое решение, он совершенно преобразился и начал собираться в дорогу с присущей ему энергией. Домашние с неподдельным удовольствием наблюдали его за работой. Подъем духа вызвал прилив физических сил, за несколько недель, оставшихся до отъезда, ему надо было успеть очень многое.

Как мы уже знаем, в те времена воды Амазонки еще не бороздили крупные пароходы: компании судовладельцев только собирались пустить их по реке и ее притокам. Небольшие речные суда, принадлежавшие частным владельцам, обслуживали главным образом прибрежные поселения.

По реке ходили три вида судов: во-первых, уба — пирога, выдолбленная топором или выжженная из целого ствола, с заостренным носом и более тяжелой, полукруглой кормой; она вмещала от одного до двенадцати гребцов и поднимала до трех и даже четырех тонн груза; затем эгаритеа — широкий, грубо сколоченный баркас, посредине которого устраивался навес из листьев, со свободным проходом спереди и скамьей для гребцов; и, наконец, жангада — довольно неуклюжий плот под треугольным парусом, с соломенной хижиной, служащей плавучим домом для индейца и его семьи. Эти три вида суденышек могли перевозить весьма ограниченное количество людей и грузов.

Были там суда и побольше, так называемые вижилинды с тремя мачтами и красными парусами, поднимающие от восьми до десяти тонн груза; в тихую погоду они шли на четырех тяжелых веслах, которыми очень трудно грести против течения. Были и еще большие — коберты, вмещавшие до двадцати тонн, похожие на китайские джонки, с рубкой на корме, небольшой каютой и двумя квадратными парусами разной величины; при противном или слишком слабом ветре индейцы пользовались десятью длинными веслами, которыми гребли, стоя на полубаке, на носу судна.

Но все названные средства передвижения не устраивали Жоама Гарраля. Он надумал воспользоваться этим путешествием для переброски большой партии товаров, ждавших отправки в провинцию Пара, а груз не требовал срочной доставки на место, и Гарраль принял решение, которое могло бы прийтись по душе всем, кроме разве Маноэля. Молодой человек, вероятно, предпочел бы отправиться на самом быстроходном судне, у него имелись на то свои причины.

Каким бы примитивным, даже первобытным, ни казался способ передвижения, избранный Жоамом Гарралем, он позволял взять с собой множество людей и плыть по течению со всевозможными удобствами, ничем не рискуя.