Жанна

Жанна запрыгнула на испуганную запахом крови клячу, пришпорила её и направилась обратно на намеченный маршрут.

Глава девятнадцатая. Устав своего монастыря

//Королевство Франция, земли монастыря исповедника Терентия, 14 июля неизвестного года//

– Вот ты дофига счастлива теперь от того, что порубила тех людей? – решил, что прошло достаточно времени для спокойного обсуждения эпизода пятидневной давности, Арким.

– Я делала это не для личного счастья, – спокойно ответила Жанна. – Справедливость отчасти восторжествовала.

– Ты ничего не изменила, – вздохнул меч. – Потеря такого числа рабочих рук сделает их нужду ещё острее, поэтому со следующими путниками они обойдутся ещё жёстче. Ровно в тот момент, когда проедят золото, вырученное с продажи лошади.

– Тогда надо вернуться и убить их всех, – остановила лошадь Жанна.

– Таких деревень тысячи, – сказал Арким. – Предлагаешь истребить всех, чтобы наступил мир и покой?

Жанна не нашла, что ответить на это. Она молча пришпорила лошадь и поехала дальше.

– Значит с системой что-то не в порядке, – сказала она несколько минут спустя. – Не должны люди стремиться к грабежу и убийству.

– С феодальной системой много чего не в порядке, но изменить её ты не можешь, – Арким задумчиво замолчал. – Максимум, что ты можешь сделать – спасти Францию от англичан и…

– … и умереть на костре в результате предательства, – продолжила за него Жанна.

– Я не позволю этому случиться, – заверил её Арким. – Лучше сам развоплощусь или подвяжусь на тысячелетия самой поганой работы в сотнях миров, чем позволю такое.

– Хотелось бы верить, но… – начала Жанна.

– Я предельно честен с тобой, – прервал её Арким. – Когда я тебе врал?

Она попыталась вспомнить такие моменты, но не припомнила ни одного.

– Но ты утаивал информацию, много чего не договаривал, – нашла она аргумент.

– Да, было дело, – не стал спорить Арким. – Но я когда-нибудь врал тебе?

Девочка задумалась.

– Нет, – пришлось ей согласиться спустя недолгое время.

– Считаю этот разговор исчерпавшим себя за отсутствием новых аргументов, – произнёс меч.

Следующие километров десять ехали молча.

– Я ценю то, что ты делаешь для меня, Арким… – произнесла Жанна.

– Рад это слышать, – весёлым голосом ответил меч. – А теперь пришпорь лошадку, скоро монастырь.

Ему сильно не хватало боевой платформы, которую варварским способом уничтожил хаосит со своей шайтан-трубой. Свобода действий и передвижений, вкус еды, вина, пива, даже производимого на местных ликёро-водочных заводах коньяка… А Флорентина? Было очень жаль расставаться с нею, но неволить её он не хотел.

Он уже встречал у людей этот страх. Страх оказаться в ином мире, где всё не так, где новая жизнь и гнетущая неизвестность. Сам он к этому делу привычный, рассматривает его как возможность повидать что-то новое, но на это способны далеко не все. Если честно, на такое способны только единицы. Вот и простой аптекарь, в жизнь которого ворвалась разумная машина, умело притворявшаяся человеком, предпочла хаос и неопределённость Революции иному миру.

Вот стали видны крепостные валы монастыря.

– Наконец-то мы дома, – произнёс Арким.

У ворот Жанну остановили братья-монахи.

– Здравствуйте, братья! – девочка сняла шлем.

– Не может быть такого! – воскликнул один из стражей врат. – Неужто сама Жанна?!

– Рада видеть вас снова! – с улыбкой ответила им Жанна.

– Сейчас позову приора-настоятеля, он как раз в монастыре! – умчался брат Иоанн в приоткрытые врата.

Жанна осталась у ворот, в компании братьев Константина и Теодора.

– Где ты пропадала-то? – с улыбкой спросил брат Константин, крепкий рыжеволосый мужик лет сорока, состоящий в боевом крыле монастырского братства.

– В далёких землях, где нужно было восстановить справедливость для простого люда, – ответила Жанна. – Который год сейчас?

– Дивно, – задумчиво проговорил брат Константин. – Ты почти не изменилась… А год нынче 1427 от рождества господа бога нашего, Иисуса Христа…

– Пять лет значит… – пробормотала Жанна.

«Проклятье, эту разницу надо как-то объяснять…» – произнёс Арким в голове Жанны.

А сам он видел объяснение произошедшему: никто доподлинно не знает точного года рождения Жанны. В хрониках писался 1412 год, но Папа Римский в 1904 году издал декрет, в котором устанавливалась другая дата – 1408 или 1409 год от Р.Х.

Теперь им придётся немножко откорректировать дату её рождения, установив 1412, чтобы не вводить людей в недоумение. Так-то ей биологически сейчас четырнадцать с копейками, а никак не девятнадцать лет, как оно должно быть в 1427 году. Если поставить дату рождения 1412 года, то получается почти идеальное совпадение календарного возраста с биологическим.

Приор-настоятель вышел лично. Лицо его передало целую гамму эмоций: от неверия к беспокойству, от него к недоумению, а затем к радости.

– Наконец-то! – воскликнул он, обнимая Жанну. – А мы и надеяться не смели! Наконец-то! Мы уже думали, что потеряли тебя! Надо отпраздновать! Брат Антоний!