Жанна д'Арк

- А если благодать Господня открывает оку смертного Царствие Небесное, то обязан ли человек отклонять ее?

- Сын мой, лишь Церкви дано решать, что есть благодать небесная, а что - адское наваждение.

Они спустились до конца винтовой лестницы и вышли на воздух. Жиль шел, стараясь высоко держать голову.

- Погода меняется. Как сказано в Писании? "Дух веет, откуда хочет". Разрешите откланяться, господин архиепископ.

Он поклонился - почтительно, но ни на дюйм не ниже того, что предписывал этикет, повернулся и пошел к лошади, которую слуга уже держал наготове.

Режинальд в задумчивости сел на свою лошадь, едва заметно покачав головой. Очень жаль, что Жиль ни разу перед ним не исповедовался, едва ли была какая-то другая душа при дворе, которую ему так хотелось направлять. Но Жиль перед каждым большим праздником отправлялся в город и исповедовался то одному, то другому священнику, но не тому, кто его понимал. Ибо Жиль де Рэ был не просто воином, не просто любящим роскошь придворным. Он читал книги с затаенной страстью монаха и сам рисовал буквицы и миниатюры. Он изучал латинские рукописи; а другие напивались и горланили по ночам песни, он не уводил у друзей их жен и одолжил королю значительную часть своего имущества. Он не пропускал ни одной мессы, если звучала хорошая музыка. Но от пороков того времени его оберегал - и Режинальд в этом не обманывался - жар какой-то темной страсти, подавлявшей все прочие желания. Если за ним не следить, то он мог бы оказаться на ложном пути.

Вот уже тысячу лет в Пуатье находилась резиденция епископа, там были древние аббатства и много знаменитых ученых, так как из парижской Сорбонны сюда бежали профессора, отказывавшиеся стать англичанами. Собрать в этом городе коллегию, которая в меру человеческих способностей могла бы вынести имеющее силу суждение относительно крестьянской девушки, оказалось делом несложным. Всегда существовали люди, видевшие и слышавшие больше, чем другие, но в каждом случае следовало определить, добрый или злой источник вдохновения. Здесь же неслыханное и невиданное заключалось в том, что это существо женского пола не просто предписывало придерживаться указаний из потустороннего мира, но желало действовать само. Оно не просто предсказывало будущее, но хотело встать во главе полководцев, исполняя приказы совершенно определенных иерархических существ. Письма архиепископа Режинальда стали настоящим событием. С напряжением, пылкой надеждой, в пытливом раздумье ожидали прибытия девушки, переворачивали горы книг и актов, справлялись в Священном Писании, во многих кельях свечи в утренние сумерки зажигались еще раньше, чем обычно. Слухи непонятно каким образом дошли и до простого народа. На улицах собирались и шушукались женщины, имя Жанны повторяли свечных дел мастера и кожевники, ткачи и виноградари. Разве Небо не должно было вмешаться в случае столь глубочайшей необходимости? Когда ни один маршал, ни один король и ни один епископ ничего не могли посоветовать? Когда англичане вот-вот должны были овладеть Орлеаном, а вслед за этим наводнить всю Францию, эти "годоны", проклятые люди, о которых шел слух, что у них на спинах хвосты и они их тщательно прячут под одеждой. Вероятно, это были совсем не англичане, а злые духи, превратившие Францию в объект для своих адских шуток. Они вгрызались в души людей, угнетали их с кинжалами и поджигательными факелами в руках, алчностью и насилием писали в их сердцах. У того, кто за ними следовал, в карманах звенело золото, обагренное кровью прежних владельцев. Тот, кто им сдавался, знал, какое мясо он будет жарить на вертеле сегодня вечером и каким вином наполнит свой кубок. Но если человек не грабил ближнего, то у него были голодные дети, пустой сундук, и он не был уверен, не предвещает ли мрачное зарево на небе сегодня ночью смерть для него и бесчестье для его жены. Б Париже, по слухам, люди дрались с одичавшими собаками из-за потрохов, выброшенных мясниками в мусорные кучи, в холодную зиму на улицах лежали замерзшие дети, а волки доходили до самых городских стен, утаскивая оттуда трупы.

Каждую весну опять сияло солнце, распускались листья, из оттаявшей земли пробивалась травка, время разрушало обуглившиеся своды, а проточная вода размывала берега, но ночами по стране бродили призраки и эпидемии, крепостные убивали своих господ из-за последней коровы в хлеву или единственной дочери в доме. Ибо не только враг находился в стране, но брат шел на брата, а грамотные хотели узнать, не навлекли ли разбойничьи шайки, причинившие Франции столько зла, больше бед на христиан, чем все безбожные императоры-язычники вместе взятые.

С тех пор, как людей поработили злые духи, земля также больше не могла служить защитой от животных, приносящих вред урожаю и процветанию. Отвратительные гусеницы пожирали злаки, а из лесов прибегали стада диких кабанов, вместе с мышами и крысами уничтожавшие посевы.

Мир! - слышался стон молившихся уст. - Война, смерть, братоубийство! вот уже восемьдесят лет отвечало эхо. Когда же Господь расправится с силами тьмы?