Жанна д'Арк

Так на грани 1429 и 1430 годов Компьень должен был стать для Франции вторым Орлеаном. Крепость на Уазе заняла место крепости на Луаре. Конечно, судьба Компьеня не могла решить исхода войны. Однако она в какой-то мере определяла будущее как англо-, так и франко-бургундских отношений. А это будущее, в свою очередь, могло ускорить или замедлить окончательную развязку. Говоря иными словами, на долю Компьеня выпал жребий ослабить или усилить плачевные для Франции последствия предательских махинаций, проведенных в августе – сентябре 1429 года и имевших своим главным следствием катастрофу под Парижем. Подобное положение было вполне ясно и для сторонников и для врагов окончательной победы. Могла ли не понимать его Дева? Могла ли она при этих условиях оставаться бездеятельной и равнодушной?!.

Наступала новая весна. Солнце светило ярче, продолжительнее становились дни. Во время частых переездов Жанна, отделившись от остальных, без устали скакала по лугам, жадно вдыхая пьянящий весенний воздух. Всегда разговорчивая и общительная, в эти дни она замкнулась, ушла в себя. Соглядатаи, которые каждый вечер должны были делать доклады де Гокуру, только разводили руками.

Картины ранней весны невольно вызывали воспоминания. Что было год назад, в это же время?

…Башня Кудрэ. Это март…

Запомнилась поездка с королем и герцогом Алансонским, который подарил ей красивого коня. Потом чистилище…

Потом Тур, Блуа и Орлеан… Это уже апрель…

И сейчас на пороге апрель. И то же томление испытывает душа. Тот же страстный порыв увлекает вперед, навстречу опасности, туда, где тяжелее всего, где она больше всего необходима…

Все точно так же. И не так.

Теперь она в подробностях знает то, о чем раньше только догадывалась. Они ненавидят ее. Они ее преследуют. Они стараются непроходимой стеной отделить ее от народа. От народа, который дает ей силу и мужество, неустрашимость и удачу в сражениях. Они устраняют всех, кто искрение ей верит и кому верит она. Где ее храбрые лотарингцы?.. А седовласый Ла Гир?.. А брат Паскерель?.. А герцог Алансонский?.. Господа следят за каждым ее шагом, стерегут каждый помысел. Их сговор она поняла уже тогда, под Орлеаном; но тогда они только мешали, а теперь не успокоятся, пока не погубят.

С ней поступили так же, как с Компьенем.

Ее место только в Компьене!

…Жанна покинула двор ослепительным апрельским утром. Она хитро обманула соглядатаев, ничего не доложила совету и не простилась с королем. Ей удалось увлечь за собой несколько сотен солдат. Из капитанов за ней пошли старые знакомцы – Амбруаз Лоре и Потон Сентрайль. В последнюю минуту присоединилась рота итальянских стрелков, возглавляемая капитаном Баретта.

Маленький отряд двигался в направлении на север.

Весть о том, что Дева вернулась на поле брани, быстро облетала города и села. Добровольные гонцы не жалели подметок, славные новости передавались из уст в уста.

Вот она в Мелене… Вот в Ланьи… Победа!..

Небольшое войско Жанны разгромило у Ланьи лихую банду англичан, много недель опустошавшую окрестные районы. Победительница захватила в плен главаря шайки, жестокого злодея Франке из Арраса, и передала его в руки правосудия.

Простые люди Иль-де-Франса и Шампани ликовали.

Дева не обманула их, она снова с ними!

Города предлагали ей помощь и поддержку. Со всех сторон стекались толпы добровольцев, и вскоре маленький отряд Жанны превратился в двухтысячную армию.

Враги всполошились.

Кардинал Винчестерский, успокоенный письмом Бургундца, уверявшего, что падение Компьеня вопрос дней, приступил было к осуществлению своих замыслов. 23 апреля в Кале высадилась большая английская армия во главе с Генрихом VI, которого прелат намеревался доставить в Париж. Тщетно! Новое выступление Жанны ставило преграду этим планам. Путь на Париж был закрыт. Компьень готовился к длительной обороне, в восточной Нормандии вновь оживилась партизанская война, Бедфорд не гарантировал безопасный проезд юному монарху. Да и солдаты не обнаруживали желания встретиться с «арманьякской ведьмой». Взбешенный Винчестер издал указ «против тех, кто боится волшебства Девы». Однако ни попытки воззвать к самолюбию воинов, ни угроза тюрьмы не производили должного впечатления. Необстрелянные новички, наслушавшиеся о «чудесах» Орлеана и Патэ и знавшие, что никто из их старших товарищей не вернулся домой, трепетали при каждой новой вести с востока.

Генрих VI прочно застрял в Кале.

Единственно, что мог предпринять кардинал, – послать подкрепление Филиппу Доброму. Это он и сделал. Герцог нуждался в больших силах. Теперь уже все понимали, что дело под Компьенем не разрешится в несколько дней. Речь могла идти лишь о правильной осаде.

13 мая Жанна вступила в Компьень.

Первым знакомым лицом, которое она увидела в городе, была искаженная злобой физиономия монсеньера архиепископа Реймского.

…Архиепископ прибыл в Компьень на семь дней раньше Жанны. Ожидая ее, он не тратил времени даром…