Жанна д'Арк. Факты, легенды, гипотезы

Жанна немедленно села на коня, взяла в руки жезл и принялась разъезжать в виду городских стен. Она распорядилась готовиться к штурму. Изготовляли фашины, чтобы заполнить рвы; приносили из брошенных домов двери, столы, чтобы укрываться за ними от вражеских стрел; установили и ту единственную бомбарду, которая сопровождала армию в походе. По словам хрониста, Жанна «обнаружила удивительную сноровку, как будто она была капитаном, проведшим на войне всю свою жизнь» (Q, IV, 76). Это же отмечает и Дюнуа, вспоминая в 1456 г. о подготовке штурма Труа. Она «отдавала превосходные распоряжения, так что самые известные и опытные военачальники не могли бы сделать лучше» (D, 1,324).

За этими демонстративными приготовлениями наблюдали с городских стен жители Труа; многие потом уверяли, будто своими глазами видели, как над штандартом {170} Девы вилось множество белых бабочек. Решительные действия французов произвели должное впечатление. Многие горожане и без того уже склонялись к соглашению с дофином; эту группировку возглавлял местный епископ Жан Легизе. К этому же призывал и популярный проповедник брат Ришар, который обосновался в Труа с весны — после того как его изгнали из Парижа, где проповеди этого монаха-кармелита против роскоши имели огромный успех. Его послали власти Труа к Жанне прежде, чем принять окончательное решение. Жанна потом рассказывала на суде о первой встрече с братом Ришаром: «Его послали ко мне, как я думаю, жители Труа, которые сомневались, что я действую именем бога. Когда он приблизился, то осенил меня крестным знамением и окропил святой водой. Я ему сказала: „Подходите смело, я не улечу"» (Т, I, 98).

10 июля Труа открыл ворота. Предварительно было подписано соглашение: горожане получали прощение, дофин гарантировал им безопасность, англо-бургундский гарнизон мог беспрепятственно покинуть Труа со всем принадлежащим солдатам имуществом. Но, когда солдаты гарнизона уходили из города, выяснилось, что они намерены увести с собой нескольких пленных французов: это и было их имущество. По просьбе Жанны дофин выкупил пленников.

Освобождение Труа решило исход всей кампании. Примеру этого города последовал Шалон, который впустил французское войско на тех же условиях, что и Труа. Жанна была теперь совсем неподалеку от родных мест, и несколько крестьян Домреми пришли в Шалон посмотреть на знаменитую землячку. Одному из них, Жану Моро, своему крестному, она подарила красное платье. Другому, Жерару д'Эпиналю, сказала, что не боится ничего, кроме предательства (D, I, 255, 279).

16 июля армия вступила в Реймс. При ее подходе англо-бургундский гарнизон ушел из города, не приняв боя. Успех похода превзошел самые смелые ожидания: менее чем за три недели армия прошла почти триста километров и достигла конечного пункта, не сделав ни одного выстрела, не оставив на своем пути ни одной сожженной деревни, ни одного разграбленного города. Предприятие, которое поначалу представлялось столь трудным и опасным, превратилось в триумфальный марш. Современники {171} приписывали этот успех исключительно Жанне: в их глазах она оттеснила всех остальных военачальников. Панкраццо Джустиниани сообщал в конце июля из Брюгге в Венецию: «Все это произошло благодаря Деве, которая, говорят, взяла в свои руки командование, распоряжение и управление всем» (89, III, 178).

Реймсский поход представляется нам не обычной военной кампанией, но своего рода общественным движением, участники которого преследовали высокие патриотические цели. Именно это в конечном счете и определило его успех.

В Реймсе Жанна встретилась с родителями. В счетах городского казначейства сохранились записи о том, что отец и мать Девы были гостями магистрата; они остановились в гостинице «Полосатый осел».

В воскресенье 17 июля Карл был коронован в Реймсском соборе. И хотя церемония была организована поспешно, без обычной пышности и торжественности, ее совершили по всем правилам, с соблюдением всех процедур, придававших ей сакральный характер. Когда она закончилась, Франция имела своего единственного законного короля — Карла VII. Государственная самостоятельность и независимость Франции были провозглашены.

Многозначительная деталь: на коронации присутствовало посольство Филиппа Бургундского.

Жанна стояла в соборе, держа в руке знамя. Потом на суде у нее спросят: «Почему ваше знамя внесли в собор во время коронации в предпочтение перед знаменами других капитанов?» И она ответит: «Оно было в труде и по праву должно было находиться в почести» (Т, I, 178–179).

Жанна и ее единомышленники считали, что целью следующего этапа летней кампании 1429 г. должно стать освобождение Парижа. В Реймсе не задержались. Уже 21 июля армия вышла оттуда во главе с королем и Девой.