Жанна д"Арк из рода Валуа книга третья

«Он догадался, – думала она, не отрывая глаз от нахмуренного лба. – Хотя о чём можно догадаться там, где я сама ничего не понимаю? Ну да, да, юноша очень мне понравился, и воспоминание о короткой встрече с ним до сих пор заставляет сердце сладко сжиматься. Но разве это что-то значит? Я всего лишь хочу принять участие в судьбе молодого человека, и, может быть, впервые безо всякой тайной цели. Разве это недопустимо или стыдно? Нет, конечно!.. Но почему я сама этого стыжусь? Почему не могу сказать открыто: да, Танги, мне хочется петь, когда я вижу этого юношу из своего окна, любуюсь его жестами, наслаждаюсь звуками голоса. Мне нравятся взгляды, которые он бросает в ответ, уверенный, что делает это незаметно… Я ничего от него не хочу, но мне хотелось бы видеть его рядом постоянно, потому что… потому что… наверное, потому что я стала вдруг счастлива! Это так просто сказать… И совершенно невозможно! Особенно Танги. Ах, почему ЕГО присутствие не даёт мне такой радости?

Жаль, жаль…

Но, с другой стороны, это всего лишь короткая вспышка безумия, которая скоро закончится. Награда себе за долгие годы отказа от любых личных удовольствий. Разве я не заслужила… Разве Танги не известно моё здравомыслие? Ещё немного, совсем чуть-чуть – я соберусь и выкину из головы мальчишку, тем более, что он никак не даёт сосредоточиться на делах!»

Мадам Иоланда шумно вздохнула и поднялась.

– Простите, дорогой друг, – сказала почти умоляюще. – Я что-то устала. Да и вы кажетесь мне очень утомлённым. Давайте перенесём обсуждение этого вопроса на завтрашнее утро. Ночь хороший советчик и хороший целитель: я жду вас завтра, и обещайте, что вы хорошо отдохнёте до утра.

Рыцарь молча скатал бумаги, медленно встал, низко поклонился.

– Завтра утром я сообщу вашей светлости, какую должность займёт молодой господин де Руа.

– Не стоит… – тихо начала мадам Иоланда.

Но Дю Шастель сделал вид будто ничего не услышал.

«Устала… – с горечью подумал он, выходя. – Нет, ваша светлость, вы наверное сами ещё не поняли, как называется эта ваша усталость. Жаль… жаль… Но не дай Господь вам понять, какой бывает усталость от безответной любви!».

* * *

Господин Ла Тремуй не знал, за что хвататься!

Мелькнувшая на совете догадка создала в его душе настоящий хаос из предположений, лучезарных озарений и довольно мрачных сомнений.

Министр не особенно любил игру в карты, считая жизненные расклады куда интереснее, а взятки, полученные от ловких ходов в дворцовых интригах, гораздо весомее карточных. Однако, промаявшись без сна половину ночи и не зная чем себя занять, чтобы хоть немного упорядочить мысли, Ла Тремуй вытащил из коробки на столе почти новую колоду и разложил её по мастям.

Жезлы, конечно же, французский правящий дом, Сердца – пусть будут домом Бургундским, Кубки… да Бог с ними, пусть будут англичане! Геральдические жёлуди? М-да… Эти пусть останутся на потом.

Ла Тремуй аккуратно разложил карты по старшинству и усмехнулся. Как, однако, всё это похоже на придворную иерархию. Вот она, Дама Жезлов – суровая, повелевающая, изо всех карточных дам самая властная! Несомненно, это мадам Иоланда Анжуйская, которую следовало бы положить во главе масти. Рядом – Король. Это, конечно же, дофин. Для своей Дамы он и козырь и политический марьяж, который свою взятку всегда возьмёт. Но теперь он ещё, возможно, и карта для сброса… При хорошем раскладе, особенно когда на одной руке и марьяж, и туз – этот денежный мешок, нужный всегда, даже при плохой игре: дама может себе позволить сбросить короля на предъявленный козырь. А что у нас может служить козырем для мадам герцогини? Её драгоценное Анжу, конечно! И чтобы без потерь отбиться королём, надо иметь на руках Шута. То есть то, что в любом случае побьет любой козырь.

Ла Тремуй задумчиво сцепил пальцы.

Дальновидный план – ничего не скажешь! Заполучив сначала бастарда королевы, а затем породнившись с её законным сыном, мадам подстраховалась со всех сторон. Не стань Шарль дофином, Дева из пророчества могла бы объявить его таковым по воле Господа. Даже если бы к тому времени война закончилась очередным перемирием, всегда можно найти обстоятельства, из-за которых государство якобы гибнет, и заявить, что пророчество исполняется. А если бы Монмут был жив до сих пор и сидел на двух тронах, как законно признанный наследник и победитель, то вообще красота: тут двух толкований о гибнущем государстве и быть не могло! Королева-злодейка своих подданных предала, а Дева из Лотарингии их спасает, сажая на французский трон правильного короля и подтверждая авторитетом Всевышнего судьи его законные права!

Всё прекрасно!

Но если сделать вот так…

Ла Тремуй переложил Короля Жезлов к Сердцам.

Мирные переговоры могут сделать козырной эту масть: Филипп Бургундский простит убийство отца, но за это, как и за военную помощь против англичан, много чего потребует… так что при умелом игроке, каковым Ла Тремуй может себя считать с полным основанием, Король запросто побьёт свою же Даму…