Жанна Д'Арк, Орлеанская Дева

По мнению господ ревизионистов и лично г-жи Е.Д.Квашниной, официальная наука игнорирует существующие документы и строит свою теорию на пустом месте. Почему игнорирует? А потому, что существует всемирный заговор ученых-историков, которые сами не желают посмотреть правде в глаза и тщательно скрывают эту правду от общества. По словам г-жи Е.Д.Квашниной, «защитники официальной версии зачастую забывают называть первоисточники, цитируя из них микроскопические дозы, выдранные из контекста, вероятно, боясь серьёзного анализа со стороны». Только не спрашивайте, почему ревизионисты не подают на ортодоксов в суд, по примеру «группы поддержки» Жиля де Рэ, которые в 1992 году добились его посмертной реабилитации!

Ладно, оставим в покое прах Жиля де Рэ и перейдём к документам, на которые ссылаются ревизионисты. И начнём с самого что ни на есть важного для биографов Жанны Дарк документа: протоколов Обвинительного и Оправдательного процессов. Внимание, дамы и господа! Вот они на французском языке, а вот на английском — протоколы Обвинительного трибунала и Оправдательного трибунала.

С чего начинается батардизм? Да вот с чего:

«В среду 10 ноября 1407 года (по юлианскому календарю, а по григорианскому — 21 ноября), «в два часа пополуночи», королева Изабо родила ребенка, «умершего в тот же день и отвезенного в Сен-Дени». Во всяком случае, так сообщает аббат Клод де Вилларе во «Всеобщей истории французского королевского дома». В первом издании этого труда (1764 г.) этого ребенка аббат называет Филиппом. Позже, во втором издании (1770 г.) Филиппа заменила девочка по имени Жанна. В третьем издании (1783 г.) нет и попытки исправить ошибку, допущенную тринадцатью годами ранее: «Жанна, прожившая всего лишь один день». Не странно ли? Дело в том, что аббат де Вилларе сначала пользовался таким источником, как «Генеалогическая и хронологическая история Французского королевского дома» (1726 — 1732 гг.) отца де Сент-Мари. Этот автор называл ребенка Филиппом. Де Вилларе в своем первом издании послушался его, но затем внес странную поправку, переименовав Филиппа в Жанну. Может быть, изменение было вызвано вмешательством высокопоставленных лиц или появлением новых, более достоверных источников информации? Это неудивительно, так как де Вилларе занимал должности, позволившие ему знакомиться с недоступными для многих архивными документами. Что бы там ни было, сам де Вилларе свой поступок никак не объясняет. А после его смерти историки вновь возвращаются к версии о рождении мальчика, именуемого Филиппом» (здесь и далее цитируется по вышеупомянутой работе Е.Квашниной).

Такое поведение со стороны господина де Вилларе, конечно, никуда не годится. С гневом и возмущением отвергаем его домыслы, а вместо этого попросту даём ссылку на французскую королевскую генеалогию. Итак, в ноябре 1407 г. у королевы Изабеллы действительно родился ребёнок. И если де Вилларе что-то напутал по поводу младенца, то, госпожа Квашнина, уж простите его. Вы сами разве никогда не ошибаетесь, а? В конце концов: если Вы полагаете, что генеалогия неверна, то нет никаких оснований считать, что у Изабеллы Баварской вообще родился в те дни ребёнок. А если она верна, то это был мальчик Филипп, а не девочка Жанна. И, наконец, если ребенок умер, прожив всего один день, на основании каких документов мы все должны считать, что Жанна Дарк — это и есть то самое несчастное дитя Изабеллы Баварской?

Собственно о мальчике Филиппе пишет и летописец — священник аббатства Сен-Дени, в котором этого мальчика похоронили: «Накануне дня святого Мартина зимнего, около двух часов пополуночи, августейшая королева Франции родила сына… Этот ребенок прожил совсем немного, и близкие короля успели лишь дать ему имя Филипп и окрестить его» («Хроники монаха Сен-Дени»). На эту летопись ссылается и Е.Квашнина, правда, цитирует приведенный отрывок как-то странно и куцо, снабжая его многочисленными многоточиями: «… Дитя сие прожило недолго, и близкие… едва успели наименовать его… и окрестить малым крещением… вечером следующего дня (т. е. сразу после крещения, — Е.К.) отвезли тело в аббатство Сен-Дени… и погребли его… в часовне короля…» Интересно, почему г-жа Квашнина маскирует многоточиями однозначно указанный хроникером пол и имя младенца?

Таким образом, дамы и господа, мы видим, что батардизм имеет в своей основе всего лишь описку, сделанную де Вилларе через 363 года после интересующего нас события.

Ну-с, а теперь пройдёмся по некоторым другим откровениям г-жи Квашниной. Итак:

1. «В ходе процесса, подвергшего ее осуждению, как ведьму, Жанна с высокомерным презрением отвергла утверждения, будто она пасла домашний скот или работала по хозяйству».

Приводим протоколы допроса Жанны в Руане от 22 и 24 февраля 1431 года:

«На вопрос, научилась ли она в юношеском возрасте какому-нибудь ремеслу, она сказала, что научилась шить полотняное платье и прясть и не уступает в этом деле любой руанской женщине».