Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 2

Дофина короновали почти по-домашнему, скромно и без особых торжеств. «Радоваться будем в Реймсе, – сказала мадам Иоланда. – А сейчас мы просто вершим то, что должны». Так же скромно она обставила и свадьбу Шарля с Мари, которая прошла сразу после коронации. «Помни, ты обещал назвать первенца Луи», – шепнула герцогиня, целуя зятя после церемонии. Дочь она тоже поцеловала, но, отстранившись и посмотрев в её лицо, только покачала головой. «Ты ещё не королева…».

Громкая победа при Боже уже отошла в прошлое, уступив место новым потерям и новым заботам, разрешить которые могли бы только новые победы. Но август, на который возлагались большие надежды, принёс досадные и отчаянно разорительные огорчения. Бойня под Краваном, стала тяжёлым ударом для армии дофина. И сразу после, как будто мало было одного разгрома, пришло известие о рейде, которым граф Саффолк прошёлся по Мэну, захватив богатую добычу. «Мы оставим „Буржского королька“ без средств к существованию», – смеялись приближённые графа, используя гулявшее по англо-бургундским войскам презрительное прозвище Шарля.

Дофин от этих бед совсем было сник. Но посланный за английским воинством Жан д'Аркур, во главе спешно собранных отрядов, разгромил Саффолка в Нормандии, при Бруссиньере, и перебил половину армии бывшего соратника Монмута.

Победа была безусловной. Однако, торжества по этому случаю опять прошли совсем скромно. Средств действительно не хватало. Ни на содержание войска и двора, ни на выкуп рыцарей, захваченных в плен при Краване, ни на выплаты ломбардским наёмникам… «Не повышать же, в самом деле, налоги на землях, преданных дофину», – говорила мадам Иоланда, открывая собственный кошель. Но доходов одного её герцогства на всё, естественно, не хватало. И выход виделся один – если не хватает средств на ведение войны и взять их негде, надо добиться, чтобы средств не стало хватать и у противника.

И тогда её светлость снова взялась за перо…

«Милостивый государь мой… Даже обходя молчанием законность договора, подписанного в Труа, и принимая в расчёт возможность – но только возможность – его законности, не могу не высказать опасений, которые напрашиваются сами собой.

Одно дело, когда наследный принц Франции ведёт войну за свои права с королем Англии, но совсем другое, когда он вынужден защищать страну от захвата её чужеземным регентом. Видя, как и кому герцог Бэдфордский раздаёт французские земли, захваченные его покойным государем и братом, я не могу не задаться вопросом – все ли его действия продиктованы только защитой интересов малолетнего короля, или герцог готовит почву для узурпаторства? Как бы ни боялась я показаться пристрастной, а всё же, нельзя предавать забвению тот факт, что отец его светлости, покойный сэр Ричард, тоже получил власть и корону путём насильственного свержения законного короля. И, если в Европе желают осудить дофина Франции за бунт и подстрекательство к войне, пускай осуждают также и английский парламент за щедрое финансирование регента, который устраивает свои дела, прикрываясь, как щитом, интересами малолетнего племянника…».

Письма с подобным содержанием разлетелись по королевским дворам Европы, словно стрелы, пущенные по наиболее здравомыслящим мишеням. Шпионы и, в основном, шпионки мадам Иоланды поработали на славу. Ни одно из отправленных ею писем не попало к тому, кто их прочитал и безразлично отложил в сторону. Безупречная репутация герцогини Анжуйской, как политика не давала сводить содержание её писем к одной только жалкой попытке привлечь на свою сторону сочувствующих. В Европе и без того с тревогой присматривались к тому, как целенаправленно герцог Бэдфордский подминает под себя Францию и заключает щедро оплаченные договоры с теми, кто, при случае, поддержит его в неограниченном влиянии на малолетнего короля, а потом, возможно, поддержит и притязания на его корону.

Министры, канцлеры и кардиналы европейских дворов и даже папского двора в Риме, сообщая своим государям о тревожных симптомах в поведении герцога Бэдфорда, жаловались на то, что их представителей, (или, говоря иначе шпионов), всё чаще стали перекупать, из-за чего достоверные сведения о делах во Франции получать стало всё труднеё. Но они находят способы, и получают информацию, которая не может не настораживать…

При этом, никто, разумеется, эти способы не озвучивал…

Что поделать, все эти люди были мужчины, с маленькими мужскими слабостями, которые свойственны даже кардиналам. А юные французские дворянки, уехавшие подальше от кровопролитной войны, были так соблазнительны и так податливы… К тому же, располагали роднёй, настолько осведомлённой, что оказывались, не только приятны в общении, но и очень полезны.

А прелестные француженки, в свою очередь, тоже помалкивали о том, что вся их «осведомлённая родня» находилась в Бурже, возле дофина, и носила имя герцогини Анжуйской…