Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 2

Но это были уже проблемы мадам Иоланды, а они Ла Тремуя нисколько не волновали. Он сам, что хотел, то и получил. И, когда, смущённо и, право слово, робко, как юнец, сообщил королю, что, во искупление вины перед вдовой де Жиака, готов жениться на ней и просит дозволения на это у его величества, Шарль громко расхохотался, а потом, дружески, хлопнул Ла Тремуя по плечу.

– Как вы, однако, ловки, мессир! Что ж, извольте, женитесь. Да привезите жену ко двору – говорят, она не только богата, но и редкая красавица.

– Обязательно, ваше величество…

– И будьте готовы заменить де Жиака во всём, не только в удовольствиях. Я оценил то, как вы умеете быть полезны, когда это нужно, и отныне вы мой министр, Ла Тремуй. Поздравляю. Надеюсь, будете честнее вашего предшественника…

– О да, ваше величество! Разумеется, буду…

Орлеан

(февраль 1429 года)

Солнечный пейзаж, открывавшийся из башни, мог бы порадовать в мирное время. Но сейчас он выглядел, скорее, угрожающе, чем просто безрадостно. Белые, сверкающие ковры выпавшего снега выталкивали на всеобщее обозрение любого путника, всадника или телегу. И, если раньше, окольными путями, в обход дороги на Питивье, в город ещё проникали небольшие обозы с продовольствием, то теперь о них следовало забыть.

Жан Бастард тяжело вздохнул. Ещё в январе ему обещали подкрепление, а уже февраль, и уже десятое… И никого! Почти никого, если не считать Ла Ира с отрядом в сто восемьдесят солдат! Чёрт бы побрал этого «Сам Не Знаю Кто», то ли короля, то ли ещё дофина, со всеми его министрами! Осторожничают, рассчитывают… А ведь Ла Ир ещё в ноябре представил им доклад о тяжёлом положении города. Обещали, что решат вопрос в кратчайшие сроки, но затянули так, что Ла Ир плюнул и вернулся с теми, кого набрал в своем Вандоме!

Но этого так мало!

Шарль, хотя бы раз, взял и поучаствовал в сражении! Может, узнал бы тогда, каково даются победы, а пуще того, поражения, и не укорял бы без конца, в недостаточной ему преданности! Но, нет. Анжуйская «матушка» бережёт зятя, как зеницу ока, заверяя, что всё будет хорошо. А чего тут хорошего?

В октябре, уверенные в успехе англичане стояли почти под стенами города, и можно было обстреливать их из пушек, нанося, хоть какой-то урон. Но один случайный выстрел смертельно ранил графа Солсбери, и на смену ему Бэдфорд прислал Саффолка, который, первым делом, отвёл войска подальше, оставив только небольшой гарнизон в Ле-Турели. А в декабре сменился и он, потому что с подкреплением подоспел этот зверь Толбот. Он снова подвёл войска под стены, наскоро подстроил несколько новых бастид, которые соединил траншеями, а сам обосновался в западной бастиде Сен-Лоран, откуда удобнее всего было руководить и своими, и бургундскими отрядами. И северо-западное направление оказалось перекрытым наглухо!

Хорошо хоть бургундцы теперь не такие злые, как раньше. Да и герцог Филипп, по слухам, без прежнего рвения отстаивает интересы англичан. Особенно после того, как сэр Томас Репстон, пытаясь преподать урок Бургундскому герцогу, рейдом прошёл по части его владений. Поговаривали, правда, что сэр Томас сделал это по собственной инициативе, взбешённый, дескать, тем, что герцог Филипп позволил своим вассалам повернуть оружие против англичан. Но людям осведомлённым, а пуще того, тем, кто подбирал крохи сведений со столов людей осведомлённых, рты не заткнёшь. Поэтому ходили также упорные слухи, что Бэдфорд прекрасно знал о действиях сэра Томаса, который нипочем бы не отважился на такую дерзость без конкретного приказа… Одним словом, что бы там ни было, а охладившиеся отношения между бургундцами и англичанами давали о себе знать. Просочиться сквозь сито их укреплений на юго-востоке было вполне возможно, и орлеанцы на это очень рассчитывали. Однако, подкрепления всё нет и нет! И, если не будет ещё, хотя бы, месяц, на Орлеан обрушится голод, потому что по этим белоснежным, прозрачным окрестностям двигаться с обозом не рискнёт никто!

– Да, сударь, – ещё тяжелее чем мессир Жан, вздохнул рядом де Вийер – бывший его воспитатель, а ныне – преданный соратник Бастарда. – В прежние времена такого бы не допустили. И эти, – он кивнул в сторону английских укреплений, – не поступились бы законами чести. И наши – без помощи бы не оставили. Где Дюгесклен?! Где Генри Болингброк такой, каким он был в молодости?! Никого не осталось… А новые прежних заповедей не чтут.

– Забудь о прежних заповедях, – пробормотал Бастард, покусывая губу и щуря глаза, которые уже устали от ослепительной белизны вокруг. – Я тоже стараюсь не вспоминать всё то, что ты мне когда-то вдалбливал. Рыцарские правила времен Дюгесклена теперь смешны, а следование им – откровенная глупость. Хочешь побеждать – учись у победителей. А они себя моралью не утруждают…

– Это тебя господин де Рэ научил, – покачал головой де Вийер. – Воин он, конечно, отчаянный, но Бога в голове не держит.

– И неплохо себя ощущает, – раздражённо закрыл тему Бастард.