Жанна де Ламот

О том, что затевал дук, она знала потому, что услышала об этом, воспользовавшись тайным ходом. Но откуда Орест мог знать все подробности этого? Она знала, что он ни с какой стороны не принадлежал к обществу, а между тем он знал не только название Белого, но и того, кто переодевается в него.

Все это показалось Жанне до того сложным, что она не могла решить сейчас ничего. Если бы Орест Беспалов был только смешной, пьяный человек, то откуда же явилась его почти проникновенная осведомленность, доходившая до того, что он знал ее настоящее имя, о чем, как бы случайно, упомянул тогда на маскараде.

– Ну, господину дуку будет наклеен нос! – продолжал Орест. – Я покажу этому шуту заморскому, как русские люди водку пьют!

– А вы не боитесь его?

– В каком это смысле?.. Чего мне бояться его, если я все знаю про него, а он про меня ничего не знает?

«А вдруг это и в самом деле – агент иезуитов?» – усомнилась Жанна, все более и более изумляясь Оресту.

Она видела, что его отношение к дуку неблагоприятное, и в этом смысле готова была взять его себе в сообщники, для того чтобы отомстить дуку Иосифу такой же насмешкой или злой шуткой, какую он готовил для нее. Но она не могла распознать, как относится Орест к обществу «Восстановления прав обездоленных» и не является ли он врагом этому обществу?

А враждовать с обществом сама она не хотела. Напротив, она мечтала о том, чтобы, высмеяв дука Иосифа, лишить его власти и значения, самой занять его место в петербургской фракции общества. Поэтому она вовсе не желала, чтобы Орест, знавший какими-то неведомыми для нее путями тайны общества, принес им вред.

Не зная еще, на что решиться, Жанна рискнула прежде всего попробовать с Орестом способ подкупа, то есть соблазнить его денежными выгодами, которые она якобы могла предоставить ему.

На заседаниях общества под председательством Белого она узнала, что источником солидного богатства может служить латинский молитвенник, находящийся в руках Тиссонье, и ей пришло в голову прежде всего воспользоваться близостью Ореста к дому Николаева, у которого жил Тиссонье.

– Хотите ли вы получить большую сумму денег? – спросила она Ореста.

– Всякий дурак этого хочет! – сказал тот и сейчас же пояснил: – А всякий дурак – это я!

– Так если вы хотите войти со мной в одно дело, то я укажу вам путь...

– К получению большой суммы денег?

– Да. И для этого вам стоит только достать мне хотя бы на один вечер латинский молитвенник...

– Который у француза Тиссонье? – воскликнул Орест. – Эк вы мне надоели с этими молитвенниками! Вам-то зачем?

– Это моя тайна.

– Ну, я знаю эту тайну! – махнул рукой Орест. – Это разгадывать загадки по буквам на основании ключа в медальоне!..

«Боже! И это он знает! – почти с суеверным страхом ужаснулась Жанна. – И этого человека дук считает простым пьянчужкой!»

Она не могла и подозревать, что так удивившая ее осведомленность Ореста имеет очень простое происхождение: рассказ и чистосердечные признания бывшего графа Савищева. Через него Оресту стало известно, что он действовал под именем Люсли. Бывший граф Савищев под влиянием страха, что его будет преследовать дук, и будучи опьянен выпитым с Орестом вином, все разболтал ему.

– Вам известны все тайны общества?! – воскликнула Жанна.

– «Восстановления прав обездоленных»?

– Да кто же вы?

– Орест Беспалов!

– Но откуда вы знаете все?

– Из достоверных источников! – с бесстрастной важностью и убедительностью ответил Орест. Ему нравилось то удивление, в которое его слова повергли Жанну.

– Однако ведь эти достоверные источники должны же иметь какое-то происхождение? Одно из двух: или вы сами должны состоять членом общества, или обладаете сверхъестественной способностью узнавать чужие тайны! А я знаю, что членом общества вы не состоите; что же касается сверхъестественной способности, то я в нее не верю, как и во все сверхъестественное, а потому и не могу понять...

– И становитесь в тупик?

– Но тем не менее желаю выяснить...

– Любопытство, значит?

– Может быть, и не одно любопытство, а и осторожность, чтобы знать, с кем имею дело: с врагом или с таким человеком, с которым я могла бы сойтись на определенных условиях и действовать сообща.

– Это со мной-то?

– Что с вами?

– Действовать сообща?

– Ну да, с вами! Отчего бы и нет?..

– Позвольте, моя прекрасная дама, в силу каких атмосферических движений я буду действовать сообща с вами, когда, если захочу, и один могу сладить все?

Эту фразу Орест, которому надоело говорить по-французски, вдруг выпалил по-русски, потому что она у него вырвалась, так сказать, от души...

– Что вы говорите? – не поняла Жанна.

– Я говорю, зачем я буду делать вместе, если могу сделать один? – перевел Орест суть своей фразы на французский язык.

Жанна поняла это как вызов с его стороны на дальнейшие переговоры и потому сейчас же продолжала:

– Да, но вы один можете достать молитвенник, а я знаю, у кого находится медальон, и я могу достать его.

«А что если поразить ее? – мелькнула вдруг мысль у Ореста ни с того ни с сего. – Чего она мне тут, на самом деле, бобы разводит? Пусть понимает Ореста Беспалова!»