Жанры в арсенале современной журналистики

История первая. „Молебен у радиоточки“.

В январе 1933 года К.С. Станиславскому исполнялось 70 лет. Дату отмечали торжественно, юбиляра наградили орденом. Однако было неизвестно, почтит ли собрание своим присутствием юбиляр — из-за болезни Станиславский очень редко покидал свое жилище.

Решили, что приветствия из нескольких театров и концертных залов должен был передавать трансляционный узел в дом на Леонтьевском, где собрались почитатели великих реформаторов драматической сцены.

За день до праздника в дом К.С. привезли радиоприемник „СИ-235“ — самую распространенную марку 30-х годов. Связисты укрепили на стене гостиной репродуктор и специально провели провода. Срывать их со стены К.С. не захотел — люди же трудились, а он привык уважать труд. Но и оставлять просто так явно пугающий предмет Станиславский не хотел. Промаялся полдня, потом позвал священника из ближайшей церкви и попросил совершить молебен, чтобы эта адская машина не навредила дому и его обитателям.

И только после того как молебен был отслужен, К.С. спросил:

— А кто будет говорить?

Ему назвали:

— Качалов, Бирман, Гиацинтова…

— Что же, — сказал К.С., — послушаем, какая у них дикция.

История вторая. „Услышь себя, любимую…“

Еще более анекдотический эпизод связан с одной из актрис Малого театра.

В конце августа афиши, расклеенные по Москве, извещали, что 8 сентября состоится „радиопонедельник“ — первый радиоконцерт в России, переданный станцией „Коминтерн“, с участием А.В. Неждановой, К.Г. Держинской, В.И. Качалова и др.». И наркомпрос А.В. Луначарский держал перед началом речь. «Радиопонедельник» — сборные литературно-театральные программы из Большого театра стали с того дня постоянными, и столь же регулярно в них участвовала актриса Малого театра, жена наркомпроса Наталья Розенель-Луначарская. Но вот что заметили многие.

Закончив выступление, артисты, пока звучали аплодисменты, естественно, старались задержаться на сцене, чтобы продлить секунды триумфа, а Наталья Александровна стремглав бежала за кулисы. Дело в том, что она каждый раз хватала телефонную трубку, установленную возле сцены, и просила мужа побыстрее прислать за ней автомобиль, так как она хотела услышать конец своего выступления по радио.

История третья. «У нас героем становится любой».

В связи с обострением «классовой борьбы» усиливалась и «чистка» среди тех, кто получал право говорить в микрофон. Тщательному анкетному и оперативному контролю подвергался не только каждый журналист, но и каждый кандидат на участие в передаче. Иногда эти тенденции сталкивались, высекая пламень идиотизма.

В 30-е годы «Последние известия» собрались провести репортаж «со дна моря». В Стрелецкой бухте под Севастополем поднимали суда, затонувшие во время войны. Все рассчитали и подготовили. Один микрофон надо было установить на борту баркаса, а два поместить на скафандры водолаза и журналиста. Весь Союз должен был услышать, как водолаз работает на дне моря и как он поет популярную в то время песенку: «Нас побить, побить хотели…»

Подготовились. Провели репетицию. Передачу отменили властью Севастопольского горкома партии. Нет, водолаз был хороший и пел хорошо, но в анкете у него было то ли белое, то ли черное пятно. Нашли другого. Опять отрепетировали. Передача не состоялась. На этот раз — по решению парткома Радиокомитета: пятна обнаружились в биографии журналиста.

Наконец кандидатов утвердили во всех инстанциях — журналиста назначили из местной газеты, водолаза из числа орденоносцев, опустили их под воду… и ничего не произошло. Оба — и герой-водолаз, и журналист — были заиками.