Жар мечты

Вступив в дом, Саммер, полная новых впечатлений, поразилась его убогости. Господи, как же она оторвалась от реальности! Что дало ей повод думать о том, как усовершенствовать хибару Сейбра? Разве он не собирается при первой же возможности отправить ее на континент? Саммер вздрогнула и тряхнула головой, отгоняя печальные мысли. Ветер донес до ее ушей собачий лай. Туман рассеялся, и с заднего крыльца можно было увидеть загоны для скота, вокруг которых сновал пес, бросаясь на овец, отбившихся от стада. Где-то там сейчас был и Сейбр.

Приглядевшись, девушка увидела его. На этот раз он был одет в традиционную пастушью одежду: синюю хлопчатобумажную рубаху с закатанными до локтей рукавами, коричневые брюки и грязные сапоги. Длинные волосы он прихватил сзади в своеобразный «конский» хвост. Лоб Ника оказался перевязан тряпкой, призванной впитывать пот, застилающий его глаза. Сейбр как раз вышел из сарая, где производил стрижку овец. Вытерев лицо рукавом, он подозвал Бетси, и та с лаем отделила от стада очередную овцу, которая с беспомощным блеянием понеслась прямо в сарай.

Саммер без труда представила себе выражение его лица: тяжелые брови нависали над черными глазами, холодными и загадочными, как глубины моря. Невероятно: как он может жить, полностью отгородившись от общения с другими людьми?

Своенравный, капризный, сварливый, придирчивый аристократ с темной и зловещей репутацией. Он, наверное, считает себя выше своих соседей, выше всех людей в этой стране, выше самой Новой Зеландии. Боже, Саммер готова была побиться об заклад, что он уже разучился улыбаться!

– Отлично! – вслух пробормотала она, непроизвольно сжимая кулаки. – Я все-таки выскажу тебе прямо в лицо все, что я думаю о тебе, о твоем невыносимом упрямстве и идиотском характере! – Девушка пнула ногой пустую корзину, валявшуюся на ступеньках заднего крыльца. – Думаете, я не посмею развенчать вас, высокочтимый и могущественный мистер Сейбр? Ошибаетесь! Я не собираюсь больше спать в вашей дурацкой постели! Она пахнет вами! И не буду жить в вашей полуразвалившейся халупе с ее отвратительным крыльцом! Я не привыкла жить в курятниках! Да, именно так я и скажу, – громко пообещала она самой себе. – Я скажу, что только и мечтаю оказаться на корабле, отплывающем в Англию!..

Саммер расхаживала взад-вперед по крыльцу, накачивая себя негодованием и гневом, пока вся не задрожала от распирающих ее чувств. Наконец, решившись, она двинулась вперед – к выгонам, к сараю, в котором орудовали овцеводы.

Из сарая неслось жалобное блеяние, но это не остановило девушку, а только лишь немного заставило поколебаться в своей решимости. Специфический запах овчины пропитал здесь все вокруг. Дверь сарая скрипнула и раскрылась. Внутри было довольно светло от ярких ламп, рядами тянувшихся вдоль стен, на равном удалении одна от другой. Влажность, жара, запах овечьего раствора, овчины и мокрого дерева еще раз заставили Саммер усомниться в правильности намеченного шага. Входить в эту экзекуторскую ей не очень хотелось, но поворачивать назад было уже поздно. Что с того, что ей стало не по себе от окружающей вони? Не важно, что к распиравшему ее гневу теперь примешивалась добрая порция опаски. Вены пульсировали, в ушах звенело, но Саммер шла вперед.

Придерживая распахнувшуюся от ветра дверь, она осторожно вступила внутрь и стала приглядываться к окружающей обстановке. Хорошо утоптанный земляной пол, длинный стол, заваленный овечьей шерстью. Возле стола было устроено что-то вроде закромов, разбитых на ячейки, в которых, видимо, тоже хранилась овчина.

Внутри было тихо и спокойно. Истерическое блеяние ополоумевших овец почти не доносилось сюда. Тишину нарушало только равномерное клацанье ножниц для стрижки овец, звук шагов, вздохи, негромкое бормотание и приглушенное чертыхание. Саммер сделала еще шаг вперед, осторожно выглянула вперед и увидела Сейбра, который, скрючившись, сидел в небольшом загончике, в котором хватало места, пожалуй, только для него и для той овцы, которую он в данный момент стриг. Рубаха плотно обтягивающая его широкую спину, потемнела от пота.