Жар небес

— Я сегодня достаточно наворчался возле дома Флина в ожидании, когда ты выкинешь очередной из своих сумасшедших фортелей.

— Такты…

— Стоял за поворотом.

— Ты был так уверен, что я приду?

— Я сильно подозревал, что ты предпримешь что-нибудь вроде этого.

— Даже после того как предостерег меня? Он бросил на нее неприязненный взгляд:

— Именно потому, что я предостерег тебя. Помолчав несколько мгновений, она сказала:

— Я чувствую, мне снова надо благодарить тебя.

— Qui. Я тоже так думаю.

Глава 12

Он остановил машину. Тормозная педаль тяжко заскрипела, когда он придавил ее ногой. После этого он повернулся к Шейле. Долго и напряженно они глядели друг на друга.

— Чем ты отплатишь мне за то, что я снова спас тебя? — тихо спросил он. — Твой счет растет.

Шейла сидела как каменная и чувствовала себя совершенно опустошенной. Рот пересох, но вовсе не от недавней рвоты.

Наконец после долгой паузы его губы растянулись в обычную кривую ухмылку.

— Успокойся. Сегодня я не стану предъявлять счет.

— Как благородно с твоей стороны!

— Не в этом дело. Просто сроки еще терпят. — Он с силой толкнул дверцу машины. — Дальше пойдем пешком, мисс Шейла.

Чтобы не показываться на дорогах, ведущих в Бель-Тэр, он выбирал окольные пути и подъехал к дому с дальнего конца. Взяв Шейлу за руку, он повел ее по тропинке к затону, где между столетними деревьями приютился маленький дом.

Этот дом, построенный из кипарисов, был, по-видимому, так же стар, как и поместье Бель-Тэр. Подобно ресторанчику Реда Бруссара, он стоял на огромных столбах. Металлическая кровля нависала над крыльцом, устроенным в виде ниши, и поддерживалась столбами перил. Ставни, оставленные открытыми, позволяли видеть сетки от насекомых на окнах. Установленная сбоку от крыльца наружная лестница вела на второй этаж.

Они поднялись по деревянным ступеням и вошли в центральную комнату первого этажа. В глубине размещались камин и маленькая кухня. Комната служила столовой и гостиной одновременно. В доме было гораздо чище, чем ожидала Шейла, но вся атмосфера носила отпечаток одинокой жизни хозяина.

Архитектура дома Будро была типичной для акадских строений, вплоть до так называемой галереи — закрытой сетками террасы со ступенями, которая тянулась по всей задней стене дома. Здесь стояли двуспальная железная кровать, бюро и шаткий столик с портативным телевизором. Книжный шкаф заполняли бестселлеры в мягких обложках и иллюстрированные журналы. Содержание этой библиотеки поразило ее так же, как поразила чистота дома. Было ясно, что большую часть свободного времени он проводит на галерее. Оттуда открывался вид на затон.

— А что наверху?

— Спальня матери.

Часть мебели была самодельной, но выполненной с большим мастерством. В доме находилось и несколько вполне современных предметов — телевизор, микроволновая печь, вентилятор с тростниковыми лопастями, прикрепленный к балке потолка в центральной комнате. Кэш включил его, дернув за шнурок, и в неподвижном воздухе возник ветерок.

— Выпить хочешь?

Он прошел в чулан возле кухни, отдернул ситцевую занавеску и достал бутылку виски.

— Мне с водой.

— И лед?

Она отрицательно покачала головой. Он вернулся к ней с бутылкой и стаканами. Пододвинул стул с самой обыкновенной обивкой, из тех, что продаются в любой американской мебельной лавке.

— Садись.

Этот стул выглядел до смешного нелепо в таком самобытном старинном доме, но Шейла вдруг обрадовалась ему, словно старому знакомому. Слишком уж много всего ей пришлось сегодня пережить. У нее до сих пор еще стучали зубы.

— Спасибо.

Пододвинув себе такой же стул, он сел напротив и отпил из своего стакана, поставив бутылку на маленький столик между ними. Рядом с бутылкой водрузил скрещенные ноги в башмаках.

Сделав торопливый глоток, она поставила стакан на столик рядом с башмаками Кэша и встала.

— Еще налить?

— Нет, спасибо.

Она беспокойно прошлась по комнате, подошла к окну над кухонной раковиной. На подоконнике стоял ящик с землей, густо засаженной травами. «Огородик» был хорошо ухожен.

Она вопросительно оглянулась на Кэша. Тот пожал плечами и налил себе еще неразбавленного виски.

— Мать всегда что-нибудь выращивала в этом ящике.

— Это трава для твоих чудодейственных снадобий? — насмешливо спросила она. Он ответил серьезно:

— Для некоторых.

Над старым шумящим холодильником висела большая доска с пришпиленными к ней старыми фотографиями. Шейла запрокинула голову, чтобы лучше разглядеть их. Среди других был снимок женщины и мальчика с буйными кудрями и не по-детски серьезными глазами.

— Это ты? А это твоя мать?

— Qui.

У женщины были черные кудрявые волосы, обрамлявшие треугольное лицо, резко сужавшееся от широкого лба к острому задорному подбородку. Удлиненные экзотические глаза создавали впечатление, что она знает тысячи секретов, а таинственная улыбка свидетельствовала о том, что она ни один из них не выдаст. Губы сердечком, пухлые и чувственные, полные желания и соблазна.

Шейла немного помнила Монику, но совсем не такой молодой. К тому же она видела ее только издали. Фотография заворожила ее.

— Твоя мать была красивой.

— Благодарю.