Жар небес

– Пыталась украсть меня у тебя. Он был прав, но Шейле было больно признать это. Она отвернулась, глядя вдаль.

– Ты ее не просто заткнул. Ты напрочь ее сбил с ног.

Марк поднял руки над головой, одновременно вытягивая вперед ноги.

– Видимо, поэтому она летела вверх по лестнице, не чуя ног. Она обдала меня таким испепеляющим взглядом, что я удивляюсь, как не сгорел. У тебя сестра – настоящая фурия!

– Кен тоже хорош! Должен был броситься на ее защиту, как всякий мужчина. А он только смеялся.

– Точно, – покривился Марк и подтянул под кресло свои стройные ноги. – Твой зять был крайне рад моему заявлению. Теперь он уверен, что я не представляю опасности.

– Какой еще опасности? – Шейла придвинулась к нему. – Для кого?

– Для него. Разве ты не видела, какой он сидел мрачный от ревности?

– Из-за Трисии?

– Из-за тебя. Он все еще любит тебя, Шейла.

– Не думаю. – Она махнула рукой, выражая уверенность в обратном. – Может быть, он воображает, что любит, но это не значит, что он это и вправду чувствует. Просто во мне он видит якорь, за который можно уцепиться, чтобы не сносило течением.

– Ну вот! Он же не щепка, – пошутил Марк. Но Шейла ответила серьезно:

– Боюсь, что именно щепка. По крайней мере, он сам себя таким считает. С Кеном происходит что-то ужасное. Или нет, это чересчур сильно сказано. С ним что-то неладно. Не знаю только что.

– А я знаю.

Она вопросительно взглянула на него.

– Он понимает, что совершил страшную ошибку – женился не на той женщине. Он позволил Трисии и твоему отцу управлять своей судьбой. Его жизнь теперь – сущее дерьмо. Мужчине трудно примириться с этим.

– Наверное, ты прав, – грустно сказала она. – Ведь он делал множество попыток вернуть наши отношения в прежнее русло.

– А ты как отнеслась к этому?

– Пресекла, конечно. Как же еще?

– Значит, ты больше не любишь его?

– Нет, – грустно сказала она. – Не люблю. Если бы я не приехала, я бы этого никогда в жизни не поняла.

– А знаешь, в чем секрет? – И, не дожидаясь ответа, он сказал:

– Ты разлюбила его много лет назад. Если вообще когда-нибудь любила.

– Что же ты мне этого сразу не сказал?

– Мне страшно хотелось. Но я знал, что ты все равно не поверишь. Тебе надо было все прочувствовать самой.

– Я потеряла столько времени, – с сожалением констатировала она.

– Время, ушедшее на то, чтобы вылечиться, вовсе не потеря, а приобретение. Тебе нужно было от очень многого выздоравливать. Давай еще по стаканчику бренди? – Он кивнул на серебряный поднос с графином и двумя рюмками.

– Наливай себе, пожалуйста.

– А ты?

– Нет, спасибо.

Он налил себе еще бренди, сделав глоток, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, чтобы полнее ощутить букет крепкого напитка, – Марк.

Он открыл глаза.

– Я согласна с тем, что ты говорил о Кене. Но когда ты сказал, что его жизнь – дерьмо, ты ведь не имел в виду еще и другого человека, которого я хорошо знаю?

Он печально улыбнулся:

– Я грущу совсем не поэтому.

– Неужели?

– Я грущу оттого, что потерял единственного друга.

Шейла печально улыбнулась и опустила голову.

– С чего ты это взял?

Марк встал и подошел к ней. Приложил ладони к ее щекам.

– Помнишь, я сравнил тебя с орхидеей в теплице? Это был поэтический образ, но он очень точно передает твое состояние. Ты ожила здесь, Шейла. – Он окинул взглядом окружающее пространство, едва угадывающееся во мраке ночи. – Ты принадлежишь этому месту.

Она тяжело вздохнула:

– Я знаю, я люблю Бель-Тэр со всеми его достоинствами и недостатками. – Слезы затуманили ее взгляд. – Затхлый маленький городишко, с его недалекими обитателями. И леса, и затоны, и запах земли, и жару, и влажность, Бель-Тэр! Я обожаю это слово.

Он крепко обнял ее, положив ее голову себе на плечо.

– Боже мой, не надо извинений. Оставайся здесь, Шейла, и будь счастлива.

– Я буду скучать по тебе.

Он приподнял ее голову и вытер слезы большим пальцем руки.

– Когда мы встретились, мы оба были душевными калеками. Независимо от того, съездила бы ты домой или нет, я не думаю, что мы могли бы бесконечно продолжать наши отношения. Нам обоим был на пользу этот союз. Ты избавлялась от притязаний мужчин, которые были тогда тебе в тягость. А я скрывал за твоей юбкой свою несчастную склонность к гомосексуализму. Большинство супружеских пар не так дружны, как мы.

Он улыбнулся, явно тоскуя от того, что снова оставался один.

– Но не может же это продолжаться вечно. Тебе нужно совсем другое. Тебе мало того, что я могу дать. – Он вгляделся во мрак и прошептал:

– Да, тебе необходим Бель-Тэр.

– Я тоже нужна ему.

– А когда ты собираешься сообщить мне, что останешься здесь навсегда?

– Не знаю. Я даже не знала, что остаюсь, пока ты не сказал, что потерял друга. Наверное, мне так трудно это осознать, что подсознательно я ждала, чтобы кто-то другой прояснил мне мое собственное решение.

Он задумчиво кивнул.

– Имеет ли твое подсознательное решение остаться какую-нибудь связь с огоньком сигареты?

– Какой сигареты?

Он кивнул в сторону леса напротив веранды:

– Она горит столько же времени, сколько мы здесь сидим.

Шейла стремительно обернулась.

– Кэш, – прошептали ее губы.