Жар под кожей

— Давно, — он кивает. — Лет пять точно. Первую сделал в пятнадцать, а потом не мог остановиться.

В салоне действительно жарко, но я стараюсь не обращать на это внимания. Снимать пальто точно не стану. Перевожу взгляд с сильных рук Руслана на дорогу. Странно, но в его автомобиле я практически не ощущаю качки и неприятного запаха выхлопных газов. Машина легко катится по дороге, и я даже получаю удовольствие от поездки, чего прежде никогда не было.

— Приехали, — произносит Руслан.

Я дергаю ручку, чтобы выйти, но дверь не поддается и я поворачиваюсь к парню.

— Это шутка такая? — говорю строгим голосом. — Выпусти меня сейчас же, Жаров.

За мгновения он приближется ко мне так близко, что я не успеваю отскочить, а после усилием воли удерживаю себя на том же месте. Пусть не думает, что мне страшно. Ничего такого нет!

— Не шутка, Анна… — он делает паузу и опускает взгляд на мои губы, будто хочет поцеловать. — Эдуардовна.

— Открой дверь, Жаров, вдруг нас кто-то увидит.

Он начинает смеяться, выпуская жаркий пар воздуха мне в лицо.

— У меня тонированные стекла, Анна Эдуардовна, — с усмешкой говорит он. — Поверь, нас точно никто не увидит.

И снова этот взгляд на мои губы. Темный, тягучий, я читаю в нем смесь желания и запрета, а после с ужасом понимаю, что молчу и чего-то жду. Паузу Руслан понимает по-своему: обхватывает мой подбородок одной рукой, проводит большим пальцем по нижней губе, чуть оттягивая ее. Его взгляд тут же темнеет на пару тонов, он прерывисто дышит и приближает лицо так близко, что я чувствую жар его дыхания:

— Скажи, что у тебя никого нет, — пьяно просит он. — Скажи, потому что я пиздец, как хочу тебя.

Глава 6

Аня

— Выпусти меня из машины! — мой тон переходит на крик. — Выпусти! — отворачиваюсь от Руслана и утыкаюсь лбом в окно.

Меня пробивает дрожь от чувств, которые я совсем не должна испытывать по отношению к этому парню. Намеренно поворачиваюсь спиной к нему так, чтобы он не видел моих горящих от смущения щек. А еще приходится сильно свести ноги от неожиданно нахлынувшего возбуждения. Так не должно быть. Нет.

— Аня, — его голос звучит рядом с моим плечом, и я почти со всхлипом повторяю:

— Выпусти меня, Жаров, пожалуйста…

За моей фразой следуют долгие мгновения тишины и жаркого, прерывистого дыхания парня рядом. Я не знаю, почему так веду себя, но с ужасом понимаю, что только так, не смотря ему в глаза и не чувствуя жар его дыхания, могу отказать и выйти отсюда.

— Дверь разблокирована.

Я не хочу обращать внимания на его тон: злой, расстроенный и какой-то грубый. Он будто выталкивает меня из машины, хотя кроме этих двух слов больше ничего не говорит. Я вырываюсь из машины и вдыхаю свежий воздух.

Отхожу на несколько шагов от автомобиля, будто он виноват в том, что я чувствовала несколько минут назад и оглядываюсь. Университет находится прямо передо мной, но я мнусь, останавливаюсь неподалеку и пытаюсь прийти в себя. Щеки еще горят, а руки трясет от нервов, и это я еще не обращаю на дико колотящееся внутри сердце, которое то и дело норовит выпрыгнуть из груди.

Собравшись с силами, иду на кафедру, чтобы перевести дух и, мне стыдно признаться в этом самой себе, скрыться. Здесь я недосягаема для Руслана, но вот буквально через три часа у меня пара. И он будет на ней присутствовать.

— Доброе утро, — со мной здоровается преподавательница психологии.

— Доброе. Не ожидала увидеть кого-то столь рано, — признаюсь.

Мы еще не успели близко познакомиться со всеми преподавателями, но с Валерией Степановной мы разговаривали вчера. Она приятная женщина лет сорока, внимательная, опрятная и, как мне показалось, слишком педантичная.

— Я прихожу иногда еще раньше, — признается она. — А вы почему пришли так рано? Сбежали от мужа пораньше?

Она говорит это без злого умысла и явно не для того, чтобы задеть. Валерия Степановна не может знать о моих отношениях с мужем, да и говорит она дружелюбно и мило. Впрочем, она ведь преподаватель психологии? Что если она увидела за моей жизнью клеймо: жертва насилия?

— Встала пораньше и решила, что смогу подготовиться в универе, да и вы правы, не хотелось мешать мужу.

— Послушайте, Аня… — она запинается, видимо решая для себя самой, стоит ли говорить со мной дальше. — Я не вправе лезть к вам в семью, но… в общем, вот, — она протягивает мне визитку, на которой написано:

“Адвокат. Специалист по бракоразводным процессам”.

Дальше написан номер телефона и адрес адвокатской конторы, куда можно обратиться. Я все еще не понимаю, как она узнала, но мне становится жутко стыдно и неловко от этого.

— Я сама жертва домашнего насилия, Анна, — сухо говорит она. — Пять лет в браке с мужем-насильником. Избиения, насилие, я не понаслышке знаю, каково это. Я и учиться пошла после развода на психолога, чтобы помогать людям, — она замолкает. — Если хочешь, можем поговорить об этом. Он давно тебя бьет?

В этот момент я слышу за спиной шорох и слишком быстро поворачиваюсь, будто боюсь, что за спиной стоит мой муж и он точно все слышал.