Жар под золой

Конечно, не только книги и фильмы, сознательно искажающие историю, не только ложные идеи, внушаемые наставниками вроде Вурма, гонят молодежь в объятия «неокоричневых крысоловов». Безработица, а с ней ощущение бесперспективности и страха перед будущим, невозможность найти твердую жизненную опору, реализовать свои способности — вот питательная среда для неонацизма. Безработная молодежь, лишенная шансов обрести профессию, подыскать место для учебы, — отличный рынок для ультраправых вербовщиков. Этим молодым немцам, у которых отнято достойное будущее, похищена надежда, легко внушить самые абсурдные политические идеи, ее проще подтолкнуть на авантюристические, опасные, даже преступные действия. В романе убедительно раскрывается механизм превращения вчерашних школьников в неонацистских штурмовиков, готовых совершать по приказу своих главарей любые террористические акции, жечь, громить, убивать. «Если ты познакомишься поближе с этими молодыми людьми, тебе станет не до смеха, — говорит отцу Клаудия. — Они холодны, бездушны, они сделают все, чего от них потребуют...»

Макс фон дер Грюн четко фиксирует социальные язвы западногерманского общества, делает видимой прямую связь между опасным нарастанием ультраправых тенденций и увеличивающейся безработицей, инфляцией, экономической нестабильностью, атмосферой подозрительности к «левым», слежки за коммунистами. Показывая небольшой отрезок жизни своего героя, каменщика Лотара Штайнгрубера, он создает точную социальную модель, рисует характерную для сегодняшней ФРГ ситуацию. Опытный рабочий, лишившийся места, способная выпускница школы, оставшаяся за бортом, — типичные фигуры на западногерманской сцене наших дней. Такие, как Клаудия, не могут не испытывать глубочайшего разочарования: ведь им с детства внушали, что они живут в стране равных шансов и неограниченных возможностей, и вот все эти надежды лопаются как мыльный пузырь, широковещательные лозунги, обещания, посулы оказываются чистейшим пустозвонством. «...У нас свыше миллиона безработных, среди них — 350 тысяч молодежи. Покинув тесные классные комнаты, они не могут учиться дальше... Куда им приклонить голову?» — пишут авторы уже упоминавшейся книги «Неонацисты». Вот здесь-то и открывается обширное поле деятельности для правых экстремистов, они «готовы помочь — лживой романтикой лагерных костров, возрожденным культом фюрера и послушной ему толпы, антидемократическими лозунгами...».

Ситуация, изображенная в романе «Жар под золой», как видим, вполне жизненная. Как и в прежних, известных советскому читателю произведениях — «Светляки и пламя», «Два письма Поспишилу», «Местами гололед», — писатель ставит в центр фигуру человека труда. У Лотара Штайнгрубера обычная биография современного западногерманского рабочего: многолетний тяжкий труд каменщика, сверхурочная работа до изнеможения, лишь однажды за двадцать с лишним лет «настоящий отпуск» — три недели на курорте; в остальном непрекращающаяся забота о достатке, постоянная жесткая экономия. Все подчинено одной цели — обрести собственное жилье. «Свой дом я строил сам, каждый день — зимой и летом, в воскресенье и будни; в общей сложности я работал по шестнадцать часов в день, каждую неделю, каждый месяц, и так три года подряд». Но вот дом готов, а жизнь не становится ни легче, ни радостнее, ни беззаботнее. Тот же унылый маятник будней: утром на стройку, вечером домой, — тот же изнурительный труд, неизменный страх лишиться места, быть выкинутым «на свалку», потом растущее отчаяние безработного, обивание порогов, судорожное перелистывание газет в поисках подходящего объявления, потом неожиданная удача — работа кладбищенского сторожа, а с ней новые тяготы и новые тревоги...

Макс фон дер Грюн, чье имя неразрывно связано с рабочей темой, остается верен ей и в новом произведении. Однако социальный и особенно политический диапазон этого романа гораздо шире. Вырываясь за пределы привычной темы, автор рисует острый политический конфликт, показывает напряженную конфронтацию сил в сегодняшней ФРГ. У нас на глазах герой проделывает серьезную духовную эволюцию. Мы видим, как он ломает рамки привычного, «усредненного» бытия, как под воздействием политических событий становится борцом.