Жар-птица. Свирель славянина

Это было в оно время, по ту сторону времен.
Жил Оника, супротивника себе не ведал он,
Что хотелося ему, то и деялось,
И всегда во всем душа его надеялась.
Так вот раз и обседлал он богатырского коня,
Выезжает в чисто поле пышноликое,
Ужаснулся, видит, стречу, словно сон средь бела дня,
Не идет — не едет чудо, надвигается великое.
Голова у чуда-дива человеческая,
Вся повадка, постать-стать как будто жреческая,
А и тулово у чуда-то звериное,
Сильны ноги, и копыто лошадиное.
Стал Оника к чуду речь держать, и чудо вопрошать:
«Кто ты? Царь или царевич? Или как тебя назвать?»
Колыхнулася поближе тень ужасная,
Словно туча тут повеяла холодная:
«Не царевич я, не царь, я Смерть прекрасная,
Беспосульная, бесстрастная, безродная.
За тобою». — Тут он силою булатною
Замахнулся, и на Смерть заносит меч, —
Отлетел удар дорогою обратною,
Меч упал, и силы нет в размахе плеч.
«Дай мне сроку на три года. Смерть прекрасная»,
Со слезами тут взмолился Воин к ней.
«На три месяца, три дня» — мольба напрасная —
«Три минутки». — Счет составлен, роспись дней.
Больше нет ни лет, ни месяцев, ни времени,
Ни минутки, чтоб другой наряд надеть.
Будет. Пал Оника Воин с гулом бремени.
Пал с коня. Ему мы будем память петь.

ОТЧЕГО ПЕРЕВЕЛИСЬ ВИТЯЗИ НА РУСИ