Жар-птица. Свирель славянина

Вскинул очи, осердился, забранился царь Сантал.
«Ах, сновидица-колдунья!» И учить царицу стал.

«Вот тебе! А на Руси мне ровно девять городов.
Вот тебе! А шубка будет Погощу, и был таков».

Тут Вольга оборотился, примечай не примечай,
Только в горницу ружейну впрыгнул малый горностай,

Все луки переломал он, зубом острым проточил,
Тетивы все перервал он, прочь из горницы скочил.

Серым волком обернулся, на конюший прыгнул двор,
Перервал коням он глотки, прыг назад — и чрез забор.

Обернулся малой пташкой, вот в подоблачьи летит,
Свиснул, — дома Светел Киев, он с дружиною сидит.

«Он дружина, собирайся!» И дрожит Турец-земля.
На Руси чуть дышит ветер, тихо колос шевеля.

И склонилися пред силой молодецкою
Царь-Сантал с своей царицею Турецкою.

Проблистали и упали сабли вострые,
Развернулись чудо-шали ярко-пестрые,

И ковры перед дружиною узорные,
Растерял пред пташкой ворон перья черные.

И гуляет, и смеется вольный, светлый наш Вольга,
Он уж знает, как коснуться, как почувствовать врага.

ПОТОК