Жар тела

Одно было ясно. В больнице она его не достанет. Он должен выйти или бежать. Но с какой стати? И долго мучаясь, она придумала. Все началось с простого. В тихом укромном месте она подкараулила обычного сержанта полиции, огрела его кирпичом по голове, затащила в подъезд и раздела до трусов. Документы забрала, но табельный пистолет не тронула. Следующий ход опасный. Она купила в магазине медицинских принадлежностей униформу для врачей. Третий ход усложнился еще больше. Кира выяснила, где лежал раненый Сумской. В тот день на окружной дороге произошла крупная авария. Четырнадцать человек пострадали. Часть раненых повезли в больницу, где лежал Сумской. Суматоха помогла ей пройти в ворота и зайти в корпус травматологии. Нюхом она нашла раздевалку и с одного из халатов сняла карточку аккредитации, без которой передвижение по корпусам и палатам было невозможно. Теперь она имела свободное передвижение. Сейчас это главное. Восьмиэтажное здание по 30 палат на каждом этаже. Искать иголку в сене она не собиралась. Кира поднялась на последний этаж и проверила замки на дверях. Двери на крышу не запирались вообще. Она покинула больницу, но уже как официальное лицо. Висюльку на кармане никто не проверял. Достаточно того, что она есть, а фото слишком маленькое. Все шло по плану. Случайно она узнала фамилию начальника управления, где работал Михась. По ходу сбора информации ей приходили новые идеи. Самое простое было найти бомжа с подвешенным языком, проворного, быстрого, находчивого, но без денег, продававшего искусственные цветы, ворованные с кладбищ. Его она купила за тысячу рублей. Для мужика это были огромные деньги. Условия простые и для авантюриста несложные. Его одели в милицейскую форму и дали задание. Сама же Кира поднялась на крышу с четырехметровой веревкой в три ночи.

Полицейский сержант пришел в больницу и показал конверт дежурному.

– Я лично от генерала Коблова. Мне нужно передать пакет подполковнику Сумскому. Могу войти к нему с охраной для его же безопасности.

– Мы сами передадим пакет.

– Не пойдет. Приказ генерала не обсуждается.

Вызвали офицера, и тот лично провел сержанта в одноместную палату Сумского, прихватив с собой автоматчика.

Сержант вел себя по-деловому. Он передал конверт больному и невзначай взглянул в окно. Примета отличная. Ветвистый клен рос прямо под окном.

Отдав честь, сержант ушел. Его сопроводили до выхода. Недалеко от больницы он встретился с Кирой.

– Результатов добился?

– Конечно. Ты была права. Он лежит в восьмиэтажном корпусе, куда всех калек сваливают. Вонища невыносимая. Конверт он принял молча. Мужик идет на поправку. Я зашел, а он за столом чай пил. На меня даже не взглянул. Рожа была удивлена, когда я сказал, что от генерала. Велено передать лично в руки. Читать при охране он его не стал. Глаз от чашки не отводил. Теперь главное. Шестой этаж. Окна на юг. Точно под окном раскидистый клен. Карнизов нет. Стена гладкая, оштукатуренная. На окнах жалюзи. В палате лежит один. Под охраной. При входе в корпус сидит дежурный, но людей в белых халатах не проверяют. Вечером крыша не просматривается. На территории больницы очень много высоких деревьев. Травматологический корпус – бежевый с белым. Самый высокий. У лифта стоят санитары. До его палаты я добирался полчаса. Меня спасало имя генерала. Все прошло чисто.

– Ты машину водить умеешь? – спросила Кира.

– До того как моя жена выписала меня из квартиры, я ездил на «Мерседесе». Сделал глупость, продал свою квартиру и переехал к ней. А когда она нашла себе нового мужа, то тут же меня выписала. Из дома ушел с маленьким чемоданчиком. Вот и оказался на улице. Я же в дом ничего не покупал, и женаты мы были только три года. Жизнь дураков любит.

– Подъедешь к южной стороне больницы. В три ночи. И будешь ждать меня. Но не на «Мерседесе», а на старых «Жигулях». Дальше я скажу чего делать. Получишь еще пару тыщонок, а пока держи одну. Если все пройдет гладко, получишь премию. А теперь разбежались.

Бомж был не дурак. Он понимал, чем дело пахнет. С этой стервы он не слезет, пока не получит своего. Как-никак, а кандидатскую он защитил. Мозги кумекали.

Прихватив веревку и ножовку, Кира отправилась больницу. Ламинированный бейджик блестел на ее груди. А на рюкзачок никто не обратил внимания. Она по лестнице поднялась на восьмой этаж и вышла на крышу. Здесь началось самое опасное. Еще в первый свой приезд она изучила здание. В метре от окна Сумского проходила водосточная оцинкованная труба. То, что она и хотела увидеть. Когда стемнело и двор опустел, она привязала один конец веревки к перилам безопасности и, как десантник, спустилась на пятый этаж, обмотав себя веревкой вокруг талии. Дальше перепилила крепежное кольцо, держащее трубу водостока. Работа требовала аккуратности. Пила создавала шум. Пилила с перерывами. Потом залепила пластилином разрез, чтобы труба как-то держалась на месте. Уже выдохшись, она с трудом поднялась по веревке на крышу. Выйдя на лестничную площадку, Кира затаилась. Скоро он дозреет.