Жар твоей ярости

Значительно более добрым голосом, командующий фортом напомнил: -Пей чай пока не остыл. Он и вправду хорош.

Послушно выпив всю чашку и толком не ощутив вкуса, Эрин поблагодарила: -Спасибо.

Внимательно посмотрев на неё, полковник вздохнул: -Похоже ничего ты не поняла. Ладно, пусть так. Просто не приближайся к оборотню. Скоро его здесь уже не будет.

***

Раннее утро в лесу темно и промозгло. Где-нибудь на равнине уже успел выкатиться золотистый шар солнца и его утренние лучи приносят в окружающий мир цвета и тепло. Лес же в это время ещё мрачен. Он стоит, не проснувшись, погружённый в свои дремотные, лесные сны. Так будет до тех пор, пока солнце не поднимется повыше и не осветит верхушки деревьев. Тогда лес проснётся. Но это случится только через полчаса, не раньше.

Вот в этот час, когда солнце уже вроде бы встало, но в лесу ещё царствует ночь - по лесу пронеслась волна необычного шума. Редкие животные тревожно поднимали головы и шевелили ушами. Последнее время в этой части леса сделалось непривычно тревожно. Тут непонятно откуда появились люди, а кроме них множество самых разнообразных стальных зверей. Стальные звери шипели, гремели и плохо пахли. Лесные животные начинали потихоньку уходить в более спокойные места, бросая облюбованные места для ночёвок.

И теперь этот вот резкий утренний шум. Упитанный заяц дёрнул ухом и поскакал прочь, решив, что лично с него достаточно. Семья косуль настороженно отходила на запад, собираясь найти себе новый дом, взамен старому.

Солнце позолотило верхушки деревьев. В это золотистое сияние, набирая высоту и скорость, разгоняя упругий воздух винтами вылетели четыре штурмовых вертолёта окончательно перепугав всех оставшихся лесных обитателей.

Внизу, под раскидистым зелёным морем, двигались друг за другом шесть мизгирей. Каждый нёс сверху на броне по пехотному отделению в восемь человек.

Принцесса Эрин ехала в головном мизгире, вместе с его пилотами: Гораздом и Алексеем. Сегодня замок «Орлиный глаз» будет отвоёван от оборотней и возвращён ей, законной наследнице. А уже завтра этот мир начнёт изменяться. Каким же он станет в конечном итоге?

Будут ли потомки её людей проклинать её имя или, может быть, благословлять?

Так или иначе, но решение принято. Приказ отдан.

И сингулярность шагала по лесному бездорожью опираясь на землю четырьмя парами металлических ног. Под мерный рокот несущих винтов сингулярность летела в бескрайнем синем небе залитом мягким светом только что проснувшегося солнца.

Глава 6. Эгоистичные прогрессоры

Лямки заплечного мешка резали плечи. Вот ведь какая напасть: там же нет почти ничего, а всё одно режет! Просто он сам по себе сильно ослаб. Тем более, что свой главный груз Томиш нёс на руках - горячее, как свечка, тело пятилетней дочери. Маленькая головка безвольно свисала. Увы, то был не сон, а болезненное забытье. Малышка слегла несколько недель назад и если поначалу ещё оставалась какая-то надежда, то она угасала с каждым новым днём.

Если проводить земные аналогии, то Томиша, пожалуй, можно было бы называть «кулаком». Зажиточное хозяйство, на посторонний взгляд, не слишком сильно отличалось от обычных крестьянских халуп. Ну пусть дом чуть побольше, чем у остальных, а всё одно домочадцы спят не на кроватях, как баре, а на соломе. Правда мясо едят почитай хотя бы по разу, но зато каждую неделю. Кур столько, что не помещаются в доме и для них пришлось построить отдельную хибару. На всю деревню только четыре стальных топора в общем пользовании, а у Томаша есть свой топор и не старый-сточенный, а новенький, с ещё не стёршимся клеймом кузнеца из замка. И ещё, вот уж диво, лопата со стальным лезвием. Такая лопата разрезает землю как рыба режет воду, никакого сравнения с обычными деревянными лопатами и не ломается, только затачивай заново время от времени.

Имел Томиш и троих работников, что за стол, кров работали на него от зари до заката. Как, впрочем, и сам Томиш и все его домочадцы. Два работника являлись разорившимися крестьянами, потерявшими свои хозяйства. Третий был пришлый, но человек вроде бы честный, за воровством незамеченный. Других Томиш не держал. Раз украл хотя бы одно куриное яйцо, значит пошёл со двора немедленно и возвращаться не думай. Таких принципов придерживался отец Томиша, его дед и он сам. За это их семейство в округе не любили.