Жара

— Точно «какая-то», — усмехнулся Халецкий. — Четвертого ноября 2006 года более десяти миллионов человек на сутки остались без электричества во Франции, Германии и Австрии. На этих территориях жизнь практически остановилась… А чуть раньше, в августе того же года, произошла авария в энергосетях Токио. Японская столица всего на несколько часов осталась без снабжения электроэнергией, в результате чего мегаполис был буквально парализован. Не работал электротранспорт, подземка, отключились светофоры, компьютеры… Нечто похожее произошло и у нас в 2005 году. На подстанции Чагино вышел из строя главный трансформатор, автоматы диспетчерской службы сработали и перебросили потоки электроэнергии, но столичные сети не выдержали перенапряжения, и пошло веерное отключение подстанций. Почти половина Москвы погрузилась в темноту. Вы понимаете, Вадим Александрович, к чему я клоню?

— Примерно, — быстро кивнул в ответ Веклемишев. — Но аварию устранили…

— Точно, — согласился Халецкий. — Прошло около полусуток, прежде чем поэтапно стали подавать электроэнергию в жилые микрорайоны, в больницы, на предприятия… В общем, только на следующий день смогли полностью ликвидировать последствия аварии на одной-единственной подстанции и выйти на обычный режим энергоснабжения. И это при том, что все сети, все остальные столичные электроподстанции были исправны. Так что ваше «чугунно» по моим догадкам не что иное, как Чагино.

— Парализовать столицу можно, но уничтожить?…

— Запросто, — улыбнулся Халецкий, но тут же его лицо сделалось серьезным. — Смотрите! Я, конечно, не диверсант, но даже для меня это не представляется чем-то сложным.

Семен щелкнул компьютерной мышкой, и на экране монитора высветилась схема Москвы. Следующий щелчок разбросал по карте несколько зеленых точек.

— Это подстанции, — сообщил Халецкий. — Подъезд и подход практически ко всем объектам свободный. Охрана…

— Охрана годится только на то, чтобы пацанов гонять, чтобы они под высокое напряжение не лезли, да охотников за цветным металлом, — опередил Семена Веклемишев.

— Совершенно верно, — подтвердил Халецкий и вывел на экран следующую картинку.

На ней был изображен человек со зверским лицом, целящийся из гранатомета в куб с овальными трубками по бокам, надо полагать, трансформатор, от которого во все стороны тянулись линии-провода.

— Стреляю, — сообщил Семен, но Веклемишев его угрюмо остановил.

— Он что, за ограждение зашел? Тогда где забор? И как он через него из гранатомета палить будет?

— Нет проблем, — сказал Халецкий и застучал пальцами по клавишам клавиатуры.

— Вот вам забор, а вот — автомобиль, на который влез террорист. На нем он приехал, его и использовал как постамент для стрельбы. А напарник страхует с автоматом, — пальцы Семена заметались от клавиатуры к мышке. — Вот бегут охранники, а террорист по ним очередями, очередями… Одного выстрела гранатомета мало оказалось, берем вторую «муху» и еще разок стреляем. Взрыв! Трансформатор разнесло в клочья. А теперь посмотрим, что в это время творится на других объектах, которые зовутся районными электрическими подстанциями. Раз, два, три, четыре…

Халецкий уменьшил нарисованную картинку боя и растиражировал ее. Теперь уже в четырех окошках террористы вели огонь из гранатомета по трансформатору и палили в охранников.

— Хватит четырех выведенных из строя районных подстанций? На остальных сейчас автоматы защиты, уж извините за красочное сравнение, как пробки из шампанского выстреливают. Веерное отключение в результате перегрузки сетей называется. Или еще пару боев местного значения на экран прибавим? Думаю, и этого выше крыши! Возможно, и двух трансформаторов хватило бы. Но лучше четыре — для страховки… Смотрите! — Семен высветил на экране схему Москвы с зелеными огоньками подстанций. Одна за другой зеленые точки становились красными, а затем и совсем гасли. — Ну что, Вадим Александрович, реальный батализм?

— Более чем, — мрачно подтвердил Веклемишев. — Но пока не вижу, как гибнет мегаполис…

— А потому что не хватает одной маленькой, но очень важной детали, — сказал Семен, опять переключил монитор на бои у подстанций и, пробежав по клавиатуре, пустил по картинкам на экране белые мазки. — Последний ключик для потайной дверки в очаге папы Карло: зима! А точнее — морозы, которые завершат то, что начали террористы. Трескучие, русские, чтобы нос красный, щеки щипало и через шубу до костей пробирало! Градусов эдак за двадцать пять по шкале дедушки Цельсия. Примерно на сутки-двое. Хотя и двадцати градусов вполне может хватить.

— Прекратится подача электроэнергии, и… Москва станет замерзать, — до Веклемишева наконец окончательно дошло то, до чего додумался Халецкий.