Жара

Не сговариваясь, Анна, Федор, Лидия Николаевна и маленькая Вера одними из последних покинули вагон и вышли на оживленный перрон. Прибывшие из Москвы по своему обыкновению сразу куда-то нервозно побежали. Народу была тьма. Но не заметить в этой толпе высокого широкоплечего мужчину с табличкой было невозможно. Как и обещал академик Захарьин, семью встречал надежный человек – проверенный и обязательный таксист.

– Борис Николаевич, – представился он.

– Федор, – ответил Измайлов, – а это наша семья. Моя супруга Анна, теща Лидия Николаевна и наша Вера.

– Сразу едем в Зеленоград или прогон по городу? – поинтересовался таксист, который меньше чем за минуту завоевал восхищение Верочки, усадив ее на тележку с чемоданами.

– Нет, Борис Николаевич, чем быстрее доберемся до места, тем лучше. Пойдемте грузиться.

«Черт возьми, – подумала Захарьина – а ведь Борис Николаевич похож на своего всемирно известного тезку. Что-то общее, только гораздо симпатичнее».

Беглецы из Москвы быстро подошли к красивой шоколадной Volvo XC 70, оборудованной специальным детским креслом, которое позволяло разместиться на заднем сиденье ребенку и двум дамам. Захарьины – Измайловы были счастливы. Как и обещал Федор, воздух был чист, температура не превышала 27 градусов, и московские изгнанники, задышавшие полной грудью, получали истинное удовольствие от короткого путешествия на Карельский перешеек.

Миновав город Зеленоград, машина плавно подкатила к приятному гостиничному комплексу, который своим названием позиционировал себя в духе времени как СПА-отель.

Пока Верочка с бабушкой гуляли близ монументального крыльца главного корпуса, а Анна наслаждалась свежим воздухом и легким ветерком, Федор с помощью Бориса Николаевича быстро уладил организационные вопросы. Все дружно поднялись на пятый этаж, где были приготовлены два прекрасных двухкомнатных номера какой-то поражающей воображение площадью. «Каждый метров 100, наверное, – подумала Анна. – Не слабо».

– Ну а Верочку я беру к себе в номер, даже не спорьте, – твердо заявила Лидия Николаевна. Спорить с ней никто не стал. Анна и Федор знали, что любимая бабушка не поймет, если Вера будет жить не с ней. – А тебе, Аня, нужно отдохнуть. Декрет-то заканчивается. А что будет потом?

Вопрос был сложный, и Федор поспешил на помощь жене и сменил тему разговора:

– До чего же все-таки питерцы не любят нашу столицу и москвичей! Это просто цирк какой-то. Меня уже три человека неискренне грустными голосами спросили: «Ну как, плохо в Москве?» И когда я давал утвердительный ответ, глядя мне в глаза, уточняли: «Очень плохо?» Кстати, весь наш отель почти целиком забит «беженцами» из Москвы. Это хорошо, что мы еще вовремя спохватились с бронью.

Лидия Николаевна блаженствовала. Мысль о том, что обожаемая внучка дышит, наконец, чистым воздухом, наполняла сердце почтенной дамы чувством глубокого удовлетворения. Беспокоила только мысль: «Как там Герман в этом задымленном аду? Скорей бы он приехал к нам сюда».

После заселения и быстрой раскладки вещей семья Захарьиных – Измайловых двинулась на пляж. Короткая дорога была чудесной. Верочка удобно устроилась на плечах гиганта-отца и чувствовала себя кем-то вроде поводыря слона. Было видно, что она получала огромное удовольствие от всей этой новой незнакомой обстановки. Это было первое ее путешествие. Прежде все «дальние» поездки сводились к маршруту Москва – дача, дача – Москва. А здесь такая прелесть!

Когда вся компания вышла на пляж, государственный советник юстиции третьего класса Анна Захарьина совершенно неприлично взвизгнула, не заморачиваясь никакими кабинками, сбросила легкое платье на руки матери и в чудесном бирюзовом купальнике бросилась в воду. «До чего же хороша», – подумал Федор. После рождения дочки Анна сильно изменилась. Она перестала злоупотреблять косметикой, ее красивое лицо с правильными чертами сияло естественной радостью материнства и счастья. Налаченные прически были отброшены, и прекрасные русые волосы красивыми волнами лежали на плечах. Больше всего в новой внешности Захарьиной поражали серые глаза, не оттененные и не испорченные столь любимыми ранее боевыми подводками, яркими тенями, обильной тушью. О фигуре нечего было и говорить. Анюта не растолстела и носила все те же платья и брюки, что и до беременности.

Ее купание выглядело достаточно комично. Не избалованная побережьем Карельского перешейка, Анна совершенно забыла, что, пройдя по воде метров тридцать, можно только замочить колени. Именно поэтому у многих купальщиков не хватало терпения и они начинали плыть, задевая животом дно. Так несколько раз пробовала и Анна. Но, наконец, она забралась хоть на какую-то глубину и поплыла в чудесной прохладной воде.