Жара

– Анна Германовна, извините нас за это безобразие, – сказал насупившийся Кляйн. – Прошу прощения за грубость, но Брахман просто – м…к.

Захарьина понимающе кивнула:

– Но вы ведь тоже пробовали потопорщиться?

– Это я так, ритуальный танец.

– Ну а теперь давайте перейдем к первому вопросу – история создания и работы вашего представительства. Я вас внимательно слушаю.

* * *

– Видите ли, Анна Германовна, сначала я должен сказать о специфике работы нашего представительства. Оно было создано три года назад, когда дела у Володи пошли хорошо. Начальной стадии, когда он был один, я практически не знаю. Единственное, что мне известно – это то, что раскрутился он так сказать на компании Юнгфрау.

– Простите, – перебила Кляйна Захарьина. – Вы не подскажите мне, почему напротив нас висит портрет покойного профессора Верта?

– Да, конечно, вы узнали, – задумчиво ответил Игорь Юлианович. – Ведь это же вы разоблачили злодеев, которые организовали убийство профессора. Насколько я понимаю, Розенфельд был очень близок к Николаю Верту. И пользовался его покровительством. Кажется, таким образом он вошел в Юнгфрау. Наш энергичный Володя с большим почтением относился к памяти Верта. Рассказывал о нем много хорошего. Заказал вот этот портрет одному молодому и, как мне кажется, талантливому художнику Владимиру Крохину, кстати, сыну нашего сотрудника. Писал он, сами понимаете, с фотографии. Но видите, получилось здорово.

– Да, – сказала Анна, – портрет хорош.

– Но вернемся к нашим баранам. Собственно, я подключился к работе Вовы Розенфельда больше чем через год после событий, связанных с трагической смертью Верта. Принцип работы представительства очень простой. Каждый делает свое дело и не сует нос в дела своих коллег и тем более руководителя представительства. Мое положение зама сводилось к общему курированию процесса продвижения технологических продуктов на российский рынок во время отлучек Розенфельда. Но все в общих чертах и по твердым указаниям Володи. Есть одна особенность нашей команды. И Володя, и ваш покорный слуга, и темпераментный Петя Брахман, и еще один наш сотрудник Крохин – мы все являемся однокашниками. Мы вместе учились в Московском институте нефтехимической и газовой промышленности имени Губкина на промысловом факультете. Я с ребятами – с первого курса, а Владимир пришел к нам на курс третий. Сразу стал у нас лидером.

– Скажите, – удивилась Захарьина, – почему такой странный принцип комплектования московского представительства американской фирмы?

– О, это спасибо Володе. Видите ли, и у меня, и у Брахмана, и у Крохина примерно одинаковая судьба. Мы неудачники. Реализоваться как инженерам-нефтяникам нам не удалось. Когда в начале 90-х годов профессиональная карьера рухнула, мы пошли на вольные хлеба «заниматься бизнесом». А точнее, кормиться около бизнеса. Бизнесмен хотя бы средней руки получился только из меня. Правда, и я прятался от кредиторов, отбивался от бандитов, бил морды должникам. В общем, мрак. Когда Володя сделал мне предложение работать с ним, для меня это было спасением. Я твердо решил, что больше никакого самостоятельного бизнеса в современной России. Вот и пошел работать клерком.

– Игорь Юлианович, в чем заключаются, собственно, ваши обязанности?

– Они просты и очевидны. Это сертификация предлагаемого оборудования и технологий, проверка их эффективности, выяснение соответствия оборудования и технологий российским техническим условиям. Понимаете, когда мы предлагаем российской нефтяной компании некий продукт, мы должны ясно представлять все его характеристики и возможности. Уж за сколько и как Розенфельд продавал эти продукты, меня не касалось. Мое дело – качество продукции, описание возможностей использования в российских условиях. Торговцем Розенфельд был великолепным. Но что он там делал, какие дополнительные бонусы обеспечивал, я не знаю. В институтские годы, да и потом мы были ближайшими друзьями, но поверьте, тонкости переговорного процесса мы не обсуждаем даже с ним. Так требовал Володя, и вообще-то он прав.

– Игорь Юлианович, – ласково заговорила Захарьина. – Вы ведь знаете, что есть устоявшееся мнение насчет того, что представители иностранных фирм нередко применяют практику так сказать дополнительного стимулирования либо госчиновников, либо работников нефтяных компаний. Откаты, учет законных интересов, взятки, наконец. Поймите, я не собираюсь вас на этом ловить, но ведь неслучайно же у руководства компании Юнгфрау возникли вопросы по взаимоотношениям с московским представительством Колорадо Текнолоджис.