Жара

– Ну, Анна Германовна, – полуофициально начал Смирнов, – излагай свои соображения по завершению дела об убийстве Розенфельда. Ты же ведь понимаешь, решать будет суд. Но суд будет рассматривать те решения, которые будут заложены в обвинительном заключении по результатам следствия, а оно будет сформировано, прямо скажем, тобой и твоей группой. Рассказывай мне суть вопроса, исходя из этого.

– Анатолий Борисович, – серьезно ответила Анна, – здесь все не так просто, нужен ваш совет и ценные указания. Есть как бы два плана в этом деле. Первый план очевидный. Это убийство Розенфельда, в общем-то, на чисто бытовой почве. Убийца Кляйн производит неплохое впечатление. В том гадючнике, который устроил Владимир Розенфельд под видом московского представительства компании Колорадо Текнолоджис, он, как мне кажется, самый приличный человек. Конечно, он должен понести наказание. Но скажу честно, как следователь следователю. – Смирнов ухмыльнулся. – У меня при всей моей многолетней выучке чесались бы руки пришить этого негодяя Розенфельда. Но понятно, что здесь все будет по уставу, то есть по уголовному кодексу. Но здесь тоже есть один больной вопрос. Я хочу постараться оставить на свободе биологического сына Розенфельда Володю Крохина и его жену Екатерину. Буду откровенна. Из достоверных источников мною получено мнение о том, что этот парень необыкновенно талантливый, а, может быть, и гениальный художник. Это мнение не какой-нибудь тети Моти от искусства, а нашего авторитетного искусствоведа и блестящего художника Рыбаря-Панченко. Этот деятель комплиментов зря не раздает. Мальчишка великолепный. А тогда действовал как в помутнении. Сделать его свидетелем я не могу. Он явно виновен в сокрытии улик и введении следствия в заблуждение. Но не сажать же за это.

Но есть и второй план. Как мы, правоохранительные органы, должны реагировать на тот бардак, который устроил убиенный Владимир Розенфельд? Обнал больших сумм, раздача взяток. Как нам ко всему этому относиться и что мы должны, а что не должны делать? Причем, Анатолий Борисович, вор у вора дубинку украл. Уже за спиной Розенфельда эти деятели, ну, как минимум, Брахман, организовали подмену дорогой американской продукции на китайский контрафакт. В компании Газойл погибли два человека. Сейчас специалисты Юнгфрау и Газойл изымают всю эту псевдотехнику.

Смирнов заметно помрачнел.

– Да, Аня, с тобой легко не бывает. Хотя, в общем, ничего особенного. Давай решать так. Ты занималась делом об исчезновении Розенфельда. Так уж получилось, что он вообще исчез с белого света. Определяй конфигурацию этого дела. Убийца, конечно, должен сидеть, остальных ребят не трогай, наверное, надо им сделать подписку о невыезде. Вот так и двинетесь в суд. Во всех бумагах надо подчеркнуть, какую неоценимую помощь следствию оказал этот художник Крохин.

У Анны взлетели кверху брови.

– Ну как же, он ведь вам описал, кто в чем был одет?

– Ну вообще-то он описывал Брахмана, – прошептала Анна.

– А ты это как-нибудь выгодно подай, – сказал Смирнов. – Мне ли тебя учить следственной беллетристики? И вот еще что, Аня, – Смирнов опять перешел на доверительный тон. – Всем им нужен хороший адвокат, очень хороший адвокат, который бы сумел превратить грязную бытовуху в шекспировские страсти, не говоря уже о талантливом художнике, которого он уподобит новому Караваджо. Далее, – продолжил Смирнов, – самая поганая фигура во всем этом деле – это Петр Михайлович Брахман. Так ведь его зовут?

– Ага, – подтвердила Анна.

– По существу, он идеолог и организатор упрятывания трупа Розенфельда. Реальный срок прямо написан у него на лбу. Другое дело, захотим ли мы ориентировать суд на этот реальный срок. Это тебе еще надо обдумать. Теперь более сложные дела. Это, как ты изволила выразиться, второй план – хозяйственное преступление, которое прямого отношения к расследуемому тобой делу не имеет. Здесь надо действовать осторожно с учетом международных отношений, перезагрузки и всей этой словесной дребедени. Руководство требует от нас, чтобы мы избегали действий, направленных на ухудшение делового климата.

– Но разве схватить преступников за руку, – возмутилась Анна, – это ухудшить деловой климат?

– Аня, действовать надо политически. Свяжись с этим Громилааром и прижми его как следует. Я думаю, что смерть Розенфельда произвела на него тяжелое впечатление. Пусть исправляют свои косяки. Посоветуйся с мужем, подумайте, что можно сделать По крайней мере эти поганые контрафактные презервативы надо менять на настоящие и сделано это должно быть за счет Колорадо Текнолоджис.

– Анатолий Борисович, – хихикнула Анна, – не презервативы, а превенторы.