Жара и лихорадка

Сержант Хэлл усаживается у открытых дверей, и, пока мы летим над густыми джунглями, он читает, не отрываясь, какой-то приключенческий роман в дешевом карманном издании. Кто-то дремлет… Из-за ужасного шума поговорить не удается. Доктор Фитцпатрик протягивает мне записку: «Вы О. К. [31]?»

В отпет я зачеркиваю «вы» и вопросительный знак и подчеркиваю «О. К.», потому что на самом деле чувствую себя превосходно. Мы летим очень низко. Когда вертолет пролетает над озером, то порыв воздуха от его огромного пропеллера «морщит» поверхность воды, как пенку молока в крынке. Я заглядываю в карту. Снова получаю записку от доктора: «Летим в Дусун, но сначала ненадолго сядем в Меримбун, 12 домов, 153 жителя».

Сержант Хэлл откладывает книжку и делает нам знак, что сейчас будем приземляться. Мы летим почти над самой землей. Под нами на поляне лежит нечто вроде металлической решетки, на которую мы и садимся, ее кладут для того, чтобы вертолет не провалился в болото. Хэлл помогает малайцу вытащить из вертолета ящик с медикаментами. Высаживается одна из летевших женщин — она возьмет кровь у жителей, и мы захватим ее на обратном пути. Хэлл вскакивает в кабину и, прицепившись «пуповиной», садится в дверях на ветерке и погружается в чтение. Мы пробыли на земле 3 минуты 27 секунд.

Летим еще с полчаса. Приземляемся. Пока идет разгрузка, оба пилота усаживаются в сторонке и ждут. А доктор Фитцпатрик рассказывает мне:

— 268 кампонгов, т. е. деревень, мы поделили на 24 группы, в каждой одна деревня по своему местоположению считается главной. Радио Брунея за несколько дней оповещает деревенского старосту о нашем прилете. Кстати, он каждый раз удивляется, как это мы с ним разговариваем по радио. Получив от нас сообщение, он бьет в гонг, рассылает гонцов в отдаленные деревни, и, когда мы прилетаем, нас уже ждут крестьяне, которым надо оказать помощь. Если Же кто-то внезапно заболевает, мы превращаемся в скорую помощь. Но не всегда удается прилететь вовремя, потому что у старосты нет передатчика и ему трудно нас вызвать. Вы знаете, что интересно, — эти люди, которые в большинстве своем никогда не видели автомобиля, потому что ему по здешним болотам не пройти, знают наш вертолет и считают нормальным явлением его регулярные прилеты… Выключите на минутку магнитофон, и я вам что-то скажу… Уже? Мне давно пора на пенсию, но я не хочу уходить; наша работа так затягивает, что расстаться с ней очень трудно… Медицина, как вы знаете, не терпит пустоты. То есть я хочу сказать, когда уходит врач, на его место приходит колдун. Здесь теперь этого не будет. Когда я уйду, мое место займет врач-малаец и будет наблюдать за больными не хуже меня. Но надо еще подождать пару годков…

В палатке поставили стол. Медсестра вытащила из стерилизатора инструменты; больные спокойно ждали у вертолета. Доктор Фитцпатрик разговаривал с ними на местном наречии, расспрашивал о самочувствии тех, кто приходил в прошлый раз, интересовался, почему они не пришли сейчас.

Вокруг нас стояла непроходимая стена джунглей. Местные жители смотрели на приготовления врача как зачарованные. После оглушительного шума вертолета наступила тишина.

Неожиданно заплакала девчушка, у которой брали кровь, крупные слезы текли по ее коричневым щечкам, и сестра, как могла, старалась ее успокоить. Кровь, которую взяли у здешних жителей, мы отвезем в Бруней; к следующему прилету будет уже известно, как в этой деревне обстоят дела с «лихорадкой селезенки».

Плавание против течения

В Сараваке я все дальше уходил от цивилизации, будто спускался по лестнице в темный подвал. Саравак — это другой мир. Достаточно сказать, что там необходимы были два переводчика: один переводил с английского на китайский или малайский, а второй — с китайского или малайского на язык даяков, каянов или других племен, живущих в глубине острова Калимантан.

Все было похоже на то, как если бы, оказавшись в музее, где все экспонаты расположены в строгом хронологическом порядке, я из-за упрямства начал осмотр с самых последних современных экспонатов. Очередность была такой: реактивным самолетом в столицу Саравака — Кучинг, из Кучинга на турбовинтовом самолете в столицу Третьего округа — Сибу, из Сибы на китайском пароходике вверх до фактории Капит; когда-то этот небольшой форт контролировал движение по реке. Здесь есть кино, небольшая больница и несколько лавок, ведущих меновую торговлю с даяками. Выше пароход не шел, и я пересел в моторную лодку, а под конец плыл в лодке-однодеревке, которую уставшие гребцы и вытащили на берег.

Это свое путешествие я назвал бы так: «бегство от цивилизации». Писать о перелетах не буду, и без меня об этом известно предостаточно. Калимантан — это царство речного судоходства.