Жара в Архангельске-2

Проснулись. Где ключ? Не делай глупостей, ты никуда не пойдёшь…

— Но я не могу! Я должна его увидеть!!!

— Нет. Сейчас это невозможно.

Глад позвонил Негоду. Тот сказал, что следит за Салтыковым, приказал Гладу следить за Оливой. Тогда Гладиатор оставил её на попечение Ани, а сам пошёл к Димасу насчёт Салтыкова.

Было всего лишь навсего пять часов утра…

Гл. 19. Пара Ктулху

Аня закрыла дверь за Гладиатором, вернулась в комнату.

— Ты вертишь ими, как тряпичными куклами. Мне противно наблюдать весь этот фарс. Чего ты добивалась, скажи мне, пожалуйста?!

Олива опешила.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты сама знаешь, что!

— Господи, Аня, что ты говоришь? Опомнись!

— Вот только не надо опять ломать комедию! Ты можешь морочить им головы, но я-то тебя прекрасно знаю.

— Я тебя не понимаю! О чём ты говоришь?

Аня метнулась в ванную и вышла оттуда, держа в руках флакончик с феромонами.

— Вот о чём я говорю, дорогая моя Олива! Или ты хочешь сказать, что феромоны тут ни при чём? Вспомни: много ли у тебя было парней до того, как ты приобрела эту штукенцию?

— Но ты сама мне её отдала…

— Да, — Аня хищно зажала в руке флакон, — Поэтому-то я и знаю, что если бы не эта штука, чёрта с два Даниил валялся бы у тебя в ногах, а Салтыков прыгал бы с моста! Чёрта с два ты бы закружила голову Флудману и Хром Вайту, и чёрта с два Гладиатор бегал бы по твоим тупым прихотям как собачонка!

Аня нервно прошлась до двери, развернулась и пошла через комнату к окну.

— О, я прекрасно понимаю твоё стремление быть в центре внимания! — продолжала она, — Конечно — как в Москве-то тебе хвост прижало, куда ж ты, милая моя, прибежала?! Сюда прибежала, в Архангельск, в город, где ни одна живая душа не знает, кем ты была в прошлой жизни, и где ты можешь морочить голову кому угодно…

— Никому я голову не морочу, — устало обрубила Олива, — Я совершенно не понимаю, чего ты взъелась.

— Тогда скажи им всем правду! Это будет честнее.

— Какую правду?! — возмутилась Олива, — Если даже есть вещи, о которых я считаю нужным умалчивать, это никому не даёт права их обнародовать без моего согласия! Это касается только меня одной!

— Нет, дорогая, есть вещи, которые касаются не только тебя одной! — сказала Аня, — Иначе вся эта каша не заварилась бы.

— То есть в том, что произошло, виновата я?! — вспылила Олива, — А с кого вся эта история началась, а? Может, мне тебе напомнить, или сама вспомнишь?

— Ах, ты меня обвиняешь?! Прекрасно! Значит, это я во всём виновата!!!

— Тут все виноваты, — отрезала Олива, — Только вы, господа-товарищи, свою вину хотите на чужие плечи перекинуть…

— А ты у нас святая невинность?!

— Я этого не говорила!!!

Перебранку прервал звонок Гладиатора. Он сообщал, что встретился с Негодяевым и переговорил с Салтыковым. Результат — Салтыков к семи утра придёт к ним на квартиру разбираться.

Оливе стало реально стрёмно. «Что Гладиатор имел в виду под словом „разбираться“? — промелькнуло у неё в голове, — Хорошо, если Димас придёт вместе с ним, а если нет? Ой, что тогда будет…»

— Мы должны сами идти к Негоду, — сказала она Ане.

Девушки вышли из квартиры, направились к Негодяеву. Дима открыл им дверь, будучи в одних плавках. Спросонья он подумал, что возвращается Салтыков, и никак не ожидал увидеть в шесть утра на пороге своего дома Аню и Оливу.

— Доброе утро, Димочка, — проворковала Аня, а Олива первым делом спросила:

— Салтыков у тебя?

— Нет, он только что пошёл к вам, — ответил Димас.

Аня и Олива вошли в прихожую, рассказали Диме про то, что было вчера ночью. Он поржал, сказал, что Салтыков подумал, что они там мужика какого-то привели и прятали от него.

— А мы ещё слышали, как на улице кто-то орал «Суки!», — сказала Олива, — Интересно, он это был или не он…

— Вполне возможно, что он и был, — ответил Дима, — Кстати говоря, я не удивлюсь, если он ушёл не сразу, а какое-то время стоял под дверью и подслушивал. Это в его стиле.

Внезапно в коридоре послышался салтыковский кашель и раздался звонок в дверь. Олива испугалась не на шутку.

— Димка, не открывай!!! — взмолилась она.

— Блин, я забыл запереть дверь изнутри на ключ, — шёпотом сказал Дима, держа дверную ручку, которая с той стороны двери уже ходила ходуном в его руках.

Олива со страхом смотрела на извивающуюся в Димкиных руках дверную ручку, которую с той стороны дёргал Салтыков. Секунды казались бесконечностью, как в замедленном кино. Аня и Дима изо всех сил старались не шуметь, но проклятый паркет предательски трещал под их ногами, и этот треск казался Оливе оглушительным. Всё сейчас сосредоточилось на том, что творилось по ту сторону двери. Олива смертельно боялась, что Салтыков вот-вот рванёт резче дверь и откроет, и тогда пипец им будет всем троим.

Но обошлось. Салтыков потрезвонил там в дверь, покашлял себе и ушёл восвояси. Едва оправившись от пережитого испуга, девушки сели пить чай с кексами на Диминой кухне. Попили чаю, побазарили о том о сём, собрались уходить.

— Так ты скажи ему, — сказала Олива Диме уже в прихожей, — Ты скажи ему, мол, так и так, если он не дурак, то он поймёт…