Жара в Архангельске

– Пусти, сволочь!!! – Салтыков громко выругался длинным непечатным ругательством.

Хижный позвал охрану. Двое вышибал скрутили Салтыкова и потащили к выходу. Он упирался что есть силы, вырываясь и громко матерясь, привлекая к себе внимание публики, пока охранники не выперли его вон из клуба…

– Даа, ты вчера явно перебрал, – сказал ему потом Паха Мочалыч, забежавший к Салтыкову на следующий день.

– Я не перебрал. Я убился!!! – на Салтыкова с похмелья было жалко смотреть, – Водка плюс швепс – это зло!

– Да ты там всего намешал… Говорят, ты Хижного там чуть не отпиздил. За что хоть?

– Да бля, Паха, спроси чё полегче. Думаешь, я помню?!

– Ну ты отжёг вчера конечно, что там говорить…

– Да и не говори. Пиздец, как мне стыдно теперь… Впервые я так убился…

– Ну, положим, не впервые, – усмехнулся Мочалыч, – А знаешь, кого я там вчера видел?

– Кого?

– Сумятину!

– Су… Сумятину?! Павля, ты ничего не путаешь?! Ты… ты это серьёзно?!

– Абсолютно.

Салтыков вытаращился на приятеля, словно увидел перед собой марсианина. В ту же секунду лицо его исказила жуткая гримаса – брови "домиком" поползли наверх, рот покривился, рожа стала красной как помидор. Он схватил себя за волосы, рванул, ударился башкой об стол.

– Ааааааааааа, бля!!! Павля, сцуко, гандон, какого хуя ты меня не предупредил вчера?! Пааааавля!!! Твою ж мать, а?! Ёбаный в рот!!! Павля, бля!!! Я тебя, гондона лысого, на халяву провёл, а ты даже нихуя не предупредил!!!!!

– Эй, да ты не нервничай. Ну видела, и что такого? Всё равно же весь Архангельск об этом узнает…

– Ыыыыыыыыыы!!! – Салтыков готов был убиться об стену, – Ебать бля!!! Оооо, как башка болит… Сцуко…

– Выпей йаду! – Павля достал откуда-то початую бутылку водки.

– Ыыыы. Ну давай, что ли…

– Ладно, не втыкай, – сказал Мочалыч после первого стопаря, – Чё, первый раз что ли такое с тобой? Всё равно ведь, я тебя знаю – уже к вечеру тебе перестанет быть стыдно. Для тебя же это в порядке вещей!

– Дак чё, мне то похуй, – Салтыков уже забыл, как пять минут назад рвал на себе волосы и готов был убиться апстену, – Стыдно – это когда лежишь в луже и хуй наружу. А так-то чё… Ну перепил…

– Ну, даже если в следующий раз ты надерёшься до того, что будешь лежать в луже с хуем наружу, вряд ли это будет такой уж большой сенсацией, – усмехнулся Павля, закусывая шпротами, – Как сказал один умный человек – Цицерон, по-моему – Стыд и честь как платье: чем больше потрёпаны, тем беспечнее к ним относишься.

– Павля, другой умный человек сказал на это: Если ты мужик, и у тебя есть стыд и честь – ты наверное пидарас, – парировал Салтыков.

Парни посмотрели друг на друга и разразились дружным гоготом.

– Нууу, это ты загнул конечно…

– Гык-гык, а что не так разве?

– Всё так.

– Ну! Я о чём и говорю… …Вечером этого же дня Салтыков получил смс от Оливы. Недели две назад Салтыков нашёл в интернете её ЖЖ, и нежданно-негаданно написал ей, чтобы спросить позволения кинуть парочку её статей оттуда на сайт агтустуд. Олива позволила.

Между тем, слово за слово, они разговорились, и переписка их затянулась заполночь. За целый год, с тех пор как они прекратили переписываться, утекло очень много воды. Салтыков рассказал Оливе и про то, как он сошёлся с Ириской, а потом с Дикой Кошкой, описал и турбазу "Илес", и свою болезнь, рассказал как проходили у них летом в Кандалакше военные сборы. Олива же, в свою очередь, рассказала про то, как приезжала летом в Архангельск, и про то, как сошлась там с 42ntellerом, и как влюбилась в него…

Теперь Олива и Салтыков снова начали переписываться почти каждый день, возобновив общение, угасшее было год назад. Ни он, ни она не ждали от этой переписки чего-то сверхъестественного: они общались друг с другом как добрые старые знакомые. Сердце Оливы было полностью занято Даниилом, а Салтыков был просто интересен ей как собеседник. Вот и сегодня, помирившись с Даниилом, который, едва не потеряв Оливу, стал к ней особенно нежен и внимателен, она не забыла всё же перед сном черкнуть Салтыкову смску:

"Привет! Ну как ты, после вчерашнего, живой? Чё за погром ты там учинил-то вчера?" "Твою ж мать-то, а?! Даже этой там всё уже известно, – с досадой подумал Салтыков, – Даа… Сарафанное радио поставлено у нас на широкую ногу…" "Да блин, Олива, мне неприятно об этом говорить, – писал он ей в ответ, – Я ещё на крыльце чуть с охраной не подрался, но артдиректор клуба в итоге нас разнял.

Пиздец, как мне стыдно потом было – на своей же вечерине чуть не отпиздила охрана! Водка + швепс – это зло!" "Да брось ты, – шутливо ответила Олива, – Я вон постоянно в такие ситуации попадаю – и ничего! Кстати, знаешь, я помирилась с 42".

"Помирились? Ну, поздравляю. Очень рад за вас".

"Спасибо. Я тоже очень рада, очень! Кстати, ты знаешь – я тут на Новый год собираюсь приехать, навестить ваш славный город. Так что… может, пересечёмся?" "Ну, дык, не вопрос! Приезжай – встретимся, погудим".