Жара в Архангельске (СИ)

Эта тема с бананами стала их совместным приколом ещё с зимы. Как-то раз Даниил, сидя в гостях у Дениса, переписывался с Оливой в мейл-агенте, подключив к переписке и приятеля. Их приколы над Оливой довели её тогда до белого столба. Она сказала парням, что ещё немного — и за ней приедут санитары из психбольницы. Ребята тогда ответили, что, как честные люди, они будут навещать её в психушке и приносить ей туда бананы. Эта тема с бананами так зацепила Дена, что на следующий же день Олива обнаружила в своём почтовом ящике послание от него — гроздь бананов в формате JPEG.

На улице неподалёку от Никиного дома их уже ждал Денис с одним бананом в руке.

— Держи, — он протянул банан Оливе, — Остальное пришлю картинками.

— Дак ты и прислал мне уже целую гору бананов. Два банана ты съел…

— Один банан.

— А, ну да, точно один. Ты шкурку от банана мне прислал. Как же, помню-помню!

Болтая с Денисом, Олива улыбалась, заразительно смеялась. Куда только подевалась та страшненькая замухрышка с некрасивым, каким-то загруженным лицом! Куда подевались её грубые черты лица, её затравленный взгляд исподлобья! Теперь на месте недавнего огородного пугала рядом с Даниилом стояла красивая, обаятельная девушка. Конечно, аляповатая кофта на ней осталась та же самая, остались те же дешёвые серьги-стекляшки в пол-лица, те же неухоженные как солома, непрокрашенные волосы с чёрными корнями величиной с ладонь и обесцвеченными перекисью водорода концами, остался тот же неумелый макияж, те же пятна пудры на лице, та же тушь, слипшаяся на ресницах комками, но Даниил уже ничего этого не замечал. Всё это было ничто в сравнении с внутренней переменой Оливы, с её вдруг пробудившейся уверенностью в себе, с её улыбкой, каким-то чудом преобразившей всё её лицо.

И тут Даниил вдруг осознал, что ему совершенно не нравится, что Денис с ней треплется.

— Так, всё, давай проваливай, — решительно сказал он и бесцеремонно толкнул приятеля.

— Зачем ты его прогнал? — с упрёком спросила Олива, когда Денис ушёл.

— Правильно-правильно, нефиг тут, — Даниил самодовольно заулыбался, — Я тут царь-государь…

— Ха-ха, царь! — фыркнула Олива, — А я тогда кто?

— Ты?.. — он, улыбаясь, возвёл очи к небу, — Да так… Понаехали тут всякие…

Глава 23

На пустыре с другой стороны ж/д путей, где-то примерно в километре от вокзала, стояло заброшенное здание бывшего здесь когда-то Лампового завода.

Романтичное это было место. Пожалуй, одно из самых романтичных в Архангельске. Во-первых, конечно, пейзаж, открывающийся с крыши здания. Несмотря на то, что внутри оно было изрядно порушено временем и запустелостью, крыша ещё была крепка, и туда пока ещё можно было взобраться по уже наполовину развалившимся, но всё-таки ступенькам. А во-вторых, по причине дальности расстояний, туда редко кто наведывался, поэтому, если вы — молодая влюблённая пара, и вам нужно уединиться, а денег на гостиницу нет, то романтический летний вечер на крыше Лампового завода, при условии, что нет дождя и ветра — идеальный для вас вариант.

В этот тёплый вечер августа на крышу заброшенного Лампового завода, хохоча, выбрались двое. Вид у этой молодой пары был усталый, но счастливый и как будто пьяный, хотя ни он, ни она не пили в этот день ни капли.

— Всё, блин, я больше ни ма-агу! — «акая», протянула девушка и вновь беспричинно засмеялась, — У меня щас реально ноги отвалятся!

— Я же говорил — зачем одела такие высоченные каблуки? — усмехнулся парень, поддерживая её за талию, — Впрочем, мы уже у цели.

— Только обещай мне, что мы больше сегодня никуда не пойдём, — заявила девушка на высоких каблуках и обессиленно рухнула на бетонный бордюр у края крыши.

— Ты что же, ночевать здесь собралась? — парень сел перед ней на корточки и, осторожно сняв с её ноги туфлю, ужаснулся: ступня её была истёрта не то, что до крови, а до живого мяса.

— Ох, ёлки, — выдохнул он, — И аптечки, как назло, нет… Ну ладно. Попробуем подключить магию.

Даниил взял её ступню в свои ладони и, поглаживая, стал что-то нашёптывать. Олива вспыхнула до корней волос и сжала пальцы ног. Сказать, что ей было до ужаса неловко — значит, не сказать ничего. Да и как тут может быть ловко, когда парень, который тебе очень-очень нравится, держит в руках твоё потное копыто, и подносит его чуть ли не к лицу?

— Расслабься, — сказал Даниил, — Не напрягайся так. Иначе я не смогу тебе помочь.

— Может, не надо? — вякнула Олива и, словно цапля, поджала под себя разутую ногу.

— Ну, не надо так не надо, — буркнул он и отошёл.

Нервы Оливы не выдержали, и она вдруг, неожиданно для самой себя, расплакалась. Слёзы стремительными ручьями полились из глаз, смывая дешёвую тушь и пудру с лица. Олива, опустив низко голову, завесилась волосами, но подошедший к ней Даниил, не говоря ни слова, откинул волосы с её заплаканного лица.

— Не смотри на меня… Не смотри… — отворачиваясь, всхлипывала она, — Я сейчас, наверно, страшная…

— Нет. Ты не страшная. Ты очень красивая, — тихо сказал Даниил, заворожённо глядя ей в глаза, — Не прячь от меня свою улыбку…

Олива снова закрыла лицо руками.