Жара

— Нет, — неожиданно беспечно качнул головой Веклемишев. — Будем действовать согласно изменившейся обстановке. Прыгнуть, конечно, можно, но патрульные нас мгновенно вычислят и поднимут тревогу, — он кивнул на лежащих на полу. — И просчитать, на каком километре мы с тобой десантировались, для них особого труда не составит, как и организовать облаву. А раз милиционеры ведут себя спокойно, можно предположить, что официальная операция «Перехват» по наши души не объявлена. Ну а лишние несколько минут неведения силовых органов нам точно не помешают. Так что работаем по иному плану.

— Понял: другие планы. Какие будут указания? — деловито спросил Димитр.

— Встречаем правоохранителей, нейтрализуем, разоружаем. Далее: ждем остановки, а там — по обстановке. Есть большое желание приобрести самобеглый транспорт. Ребята-охотники не пешком же нас догоняют.

— То есть переходим на иждивение к нашим загонщикам, — подытожил речь Веклемишева Стоянов. — Оружие, автомобили…

— Примерно так, — кивнул в ответ Веклемишев. — Для начала вооружимся и наведем шороху на станции. А дальше… В общем, есть один интересный планчик. И в нем параграфом номер один прописаны милиционеры.

— Я встречаю первого правоохранителя, передаю вам и занимаюсь его напарником, — скороговоркой выдал диспозицию Стоянов.

— Согласен, работаем, — утвердил его предложение Вадим.

— А вот и они. Три — шестнадцать, — дал отсчет Димитр и изобразил на лице идиотскую улыбку. — Здравия желаю, товарищ милиционер!

На этой жизнерадостной ноте он неуловимо быстро выкинул руку, ухватил за рукав серой куртки показавшегося на пороге тамбура патрульного и, провалившись в полуприседе, закрутил того вокруг себя и направил по касательной к Веклемишеву. Вадим встретил потерявшего равновесие милиционера несильным «тван чуан» — коротким тупым ударом в лоб. И приложился он не «головой удава», как положено, а мягкой подушечкой основания ладони, то есть пожалел служивого.

Правда, прапорщику — Веклемишев успел разглядеть погоны милиционера во время его полета — хватило и этого. Ни о каком сопротивлении и речи не было, товарищ прапорщик замер как вкопанный, а его глаза подернулись легким туманцем с эдакой томной поволокой, предвещающей потерю сознания. В следующее мгновение он качнулся, полуприкрыл веки и попытался осесть на пол, однако Вадим поддержал бедолагу левой рукой, а правой задрал куртку, расстегнул и вытянул притороченные к поясу прапорщика наручники. Развернув послушного милиционера затылком к стене тамбура, он охватил одним замком наручников запястье, а вторым приторочил его к трубе стоп-крана. Откинув ремешок кобуры, Веклемишев вытащил штатный «макаров» и засунул пистолет в карман своей куртки.

К этому времени и Стоянов закончил возиться со вторым правоохранителем. Короткоствольный «АКСУ» уже висел на плече Димитра, а милиционер сидел на грязном полу, безвольно опустив голову ниц.

— Жить будет? — заботливо поинтересовался у Стоянова Веклемишев.

— Долго и счастливо, — доверительно сообщил Димитр. — В скором времени оклемается. Куда болезного?

— К напарнику, — кивнул на пристегнутого к стоп-крану прапорщика Вадим. — И мой сейчас в себя придет.

Дождавшись, пока Димитр подтащит и зацепит наручниками за трубу своего «клиента», Веклемишев подошел к прапорщику и аккуратно похлопал его по щекам.

— Эй, дядя, просыпайся, — ласково позвал он милиционера.

Негромкий стон был ему ответом.

«Дядя» приоткрыл глаза, очумело оглядел лежащих на полу неизвестных, вырубленного напарника и поднял на стоящего над ним Вадима глаза, полные ужаса.

— Живой, соколик? — улыбнулся ему Веклемишев. — Головка болит? Но это ничего, скоро пройдет. Поведай мне, служивый, кого вы в электричке высматривали?

Прикованный прапорщик помедлил несколько секунд и аккуратно повел подбородком на Вадима. Похоже, милиционер верно оценил обстановку и решил не строить из себя Зою Космодемьянскую.

— Замечательно! Я так и думал, — энергично кивнул в ответ Веклемишев. — И какой легендой вас, милиционеров, снабдили по поводу моей личности?

— Из СИЗО в Ростовской области сбежал рецидивист. На нем убийство с отягчающими, — мрачно сообщил прапорщик и покосился на недвижные тела двух неизвестных ему мужчин и своего напарника.

— И фотографию мою вручили? Из серии «Их ищет милиция».

— Выдали ориентировку на разводе… — хмуро отвел глаза в сторону прапорщик.

— И проинструктировали, что преступника следует задержать, а будет сопротивляться — мочить без пощады и сожаления, — закончил недосказанное Веклемишев. — Все предельно ясно. Вот только с фантазией у охотников слабовато. У криминала я банально залетевший авторитет, у милиции — рядовой рецидивист. Нет индивидуальности, нет ни яркого имени, ни леденящей душу истории. Не останусь я в памяти народной ни Джеком Потрошителем, ни Аль Капоне…

— Скоро остановка, — подал голос Стоянов. — Уже тормозим.

— Готовимся, Дима, — посерьезнел Веклемишев, которого действительно ненадолго развеселила информация о себе, а точнее — дезинформация. — Попробуем уйти тихо, а если не получится, пошумим.