Жареные зеленые помидоры в кафе 'Полустанок'

Она вела машину по узкой дороге вдоль реки.

- Культяшка, я хочу у тебя кое-что спросить.

- Да, мэм.

- Как ты думаешь, той собачке было весело?

- Да, мэм.

- Она счастлива, что живет на свете?

- Да, мэм.

- А тебе не показалось, что она себя жалеет?

- Нет, мэм.

- Так вот, ты мне все равно что сын, и я тебя всяким люблю. Ты это понимаешь?

- Да.

- Но знаешь, Культяшка, мне чертовски обидно думать, что мозгов у тебя не больше, чем у этой бедной глупой собачонки.

Он смотрел в пол машины.

- Понятно, мэм.

- И я больше никогда не хочу слышать, что ты что-то не можешь сделать. Ладно?

- Ладно.

Иджи открыла бардачок и достала бутылку виски "Грин Ривер".

- К тому же мы с твоим дядей Джулианом собираемся взять тебя с собой на следующей неделе. Будешь учиться стрелять из настоящего ружья.

- Правда?

- Правда.

Она отвинтила крышечку и сделала глоток.

- Черт подери, мы сделаем тебя лучшим стрелком штата, и пусть тогда кто-нибудь из этих пацанов попробует тебя победить. На-ка, глотни.

Культяшка вытаращился на бутылку.

- Я?

- Давай-давай, глотни. Только маме не говори. Мы ещё всем утрем нос.

Культяшка сделал глоток. В горло как будто хлынул горящий керосин, но он постарался не подать виду.

- Что это была за женщина? - спросил он чуть погодя.

- Друг.

- Вы здесь бывали раньше?

- Да, пару раз. Только маме не рассказывай.

- Ладно.

БИРМИНГЕМ, ШТАТ АЛАБАМА

Слэгтаун

30 декабря 1934 г.

Онзелла много раз говорила Артису, чтобы он никогда не ездил в Бирмингем. Но сегодня он все-таки поехал.

Около восьми вечера Артис спрыгнул с последнего вагона товарняка. Когда он вошел в здание вокзала, то просто рот открыл от удивления.

Да один этот вокзал больше Полустанка и Трутвилля вместе взятых! Бесконечные ряды массивных скамеек из красного дерева, разноцветная мозаика на полу и на стенах огромного зала.

Чистка обуви... Сандвичи... Сигары... Салон красоты... Журналы... Парикмахерская... Пышки и сладости... Сигареты... Виски... Кофе... Книжная лавка... Отутюжьте свой костюм... Сувениры... Прохладительные напитки... Мороженое...

Это был настоящий город, который вместе с полицейскими, проводниками, поездами и пассажирами расположился под стеклянным куполом высотой в семьдесят пять футов. Для семнадцатилетнего черного мальчишки в рабочем комбинезоне, который ничего ещё не видел в своей жизни, кроме Полустанка, это было настоящим потрясением. Казалось, внутри этого здания поместился целый мир, и ошеломленный Артис нетвердой походкой вышел из главного входа.

А потом он увидел чудо! Это был самый большой в мире рекламный щит высотой с двадцатиэтажный дом, десять тысяч золотых лампочек сияли на фоне черного неба: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВОЛШЕБНЫЙ ГОРОД БИРМИНГЕМ...

Да, он действительно был волшебным - он рос стремительнее всех других городов Юга, и теперь даже Питсбург называют Бирмингемом Севера.

Небоскребы возвышались со всех сторон, сталеплавильные заводы окрашивали небо в красные и пурпурные тона, улицы были забиты сотнями машин и трамваев, днем и ночью снующих во всех направлениях.

Артис брел по улице, как во сне. Он миновал привокзальную гостиницу, отель "Сен-Клер", где можно снять комнату на час, кафе "Эл энд Эн". Он заглянул в щель между планками жалюзи на окнах какого-то кафе, где сидели только белые, заказывая дорогие блюда, и понял, что там ему не место. Он прошел мимо гриль-бара "Красная вершина", перешел Радужный Мост, и после кафе "Мельба", ведомый каким-то внутренним чутьем, вышел на Четвертую авеню. И тут мир вокруг него резко изменился.

Наконец-то! Вот они, двенадцать кварталов, известные под названием Слэгтаун. Бирмингемский Гарлем Юга, место, о котором ом мечтал.

Мимо него двигались парочки, - разряженные, болтающие, смеющиеся, они шли по каким-то своим делам, и он отдался течению толпы, поплыл вместе со всеми, как барашек на гребне морской волны. Музыка вырывалась из окон и дверей, скатывалась по лестничным пролетам вниз и выплескивалась на улицу. Из верхнего окна выплывал голос Бесси Смит15: "О безнадежная любовь... О безнадежная любовь..."

Горячий джаз плавно сменился мягким блюзом, когда Артис поравнялся с Театром проказ - самым развеселым негритянским театром Юга. Там ставили только мюзиклы и классические комедии.

А люди все шли и шли... В следующем квартале пела и щебетала Этель Уотерс16, спрашивая всякую ерунду, вроде "Хватит ли одной руки, чтоб дурню ставить синяки?" и "Как, скажите, получилось, что я черной уродилась?" Из другой открытой двери Ма Рейни17 выкрикивала: "Эй, Джейлор, ну что я такого сделала-то?"... А в клубе "Серебряная луна" народ отплясывал шимми под оркестр Арта Тейтема.