Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок»

Кстати, моя дражайшая половина недавно ходил рыбачить и проколол себе палец крючком, поэтому я снова имела удовольствие созерцать его дома, охающего и стонущего.

Дот Уимс

КАФЕ «ПОЛУСТАНОК»

Полустанок, штат Алабама

18 ноября 1931 г.

Теперь название кафе красовалось на сотнях грузовых вагонов — от Сиэтла до Флориды. Щепка Джонс видел эту рекламу даже в Канаде.

Год выдался исключительно тяжелый, леса вокруг Полустанка мерцали кострами безработных бродяг, и не было среди них человека, которого Иджи хоть раз не накормила.

Клео, брату Иджи, это очень не нравилось. Он заехал в кафе за женой Нинни и сынишкой Альбертом и теперь сидел за столом, пил кофе и грыз орешки.

— Иджи, я тебя умоляю, не корми ты каждого, кто ошивается возле твоих дверей! У тебя же бизнес. Джулиан заходил к тебе на днях и видел, как семеро здоровенных мужиков без зазрения совести лопали твою еду. Он говорит, что ты скорее Руфь и ребенка оставишь без обеда, чем этих бродяг.

Иджи фыркнула:

— Много твой Джулиан понимает! Да он бы сам давно с голоду окочурился, если бы Опал не открыла салон. Нашел кого слушать! Да ему Бог дал мозгов меньше, чем козлу.

С этим Клео не мог не согласиться.

— Что верно, то верно, но речь сейчас не о Джулиане. Я за тебя беспокоюсь.

— Да я знаю.

— Просто я хочу, чтобы ты не была такой дурой и не швыряла деньги на ветер.

Иджи улыбнулась:

— Между прочим, Клео, до меня дошли слухи, что добрая половина населения этого города задолжала тебе по крайней мере лет за пять. И я что-то не замечала, чтобы ты кого-нибудь выставил за дверь.

Нинни, которая обычно предпочитала помалкивать, на этот раз не удержалась:

— Вот именно, Клео.

Клео с хрустом разгрыз орех, а Иджи подошла и обняла брата.

— Слушай, ты, старый сухарь, да ведь ты ни разу в жизни не прогнал голодного человека!

— Просто не было случая: они все у тебя толкутся. — Клео кашлянул. — А теперь серьезно, Иджи. Я не пытаюсь вмешиваться в твои дела, вынюхивать что-то, но скажи мне, ты хоть немного скопила или нет?

— А зачем? — усмехнулась Иджи. — Знаешь, деньги ведь и убить могут. Вот не далее как сегодня заходил сюда парень и рассказал про своего дядю, у которого была хорошая денежная работа в Кентукки, на монетном дворе. Он чеканил деньги, и все шло лучше некуда, пока… В общем, однажды он нажал не на ту кнопку, и его раздавил мешок с десятицентовиками весом в семьсот фунтов.

Нинни воскликнула:

— Какой ужас!

Клео посмотрел на жену как на сумасшедшую.

— Боже правый, женщина, да ты, никак, веришь всему, что плетет моя ненормальная сестрица!

— А что, разве такого не могло случиться? Его и вправду убило монетами, Иджи?

— Конечно. Семьсот фунтов десятицентовиков или триста фунтов четвертаков — точно не скажу, но парня раздавило в лепешку, это чистая правда.

Клео покачал головой и расхохотался.

ПРИЮТ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ «РОЗОВАЯ ТЕРРАСА»

Старое шоссе Монтгомери,

Бирмингем, штат Алабама

29 января 1986 г.

Каждое воскресенье в день посещений Эд Коуч и его мать, Большая Мама, сидели до вечера в её тесной комнатушке и смотрели телевизор. Сегодня Эвелин почувствовала, что если она сию же минуту не уйдет отсюда, то не выдержит и завопит. Она извинилась и сказала, что ей нужно в туалет. Спустившись к машине, Эвелин обнаружила, что ключи остались у Эда… И вот она опять сидит в зале для посетителей, разрывает пакетик с кокосовыми пирожными, а миссис Тредгуд рассказывает о вчерашнем обеде в «Розовой террасе».

— Во-он там сидела, во главе стола, вся такая надутая, прямо чуть не лопалась от гордости.

— Кто?

— Миссис Эдкок.

— Миссис Эдкок?

— Миссис Эдкок! Помните, миссис Эдкок — в лисьих мехах — миссис Эдкок!

Эвелин напрягла память.

— А-а, та богачка.

— Вот-вот, миссис Эдкок, с кольцами.

— Теперь вспомнила. — Эвелин протянула ей пакетик.

— Ой, спасибо, люблю кокосовые. — Старушка откусила кусочек и сказала: — Эвелин, не хотите кока-колы? У меня в комнате найдется немного мелочи, могу вас угостить. Тут в холле есть автомат.

Эвелин покачала головой:

— Нет, спасибо, миссис Тредгуд. А вы хотите?

— Ой, нет, милочка. Вообще-то я люблю колу, но сегодня меня немного пучит, я бы лучше водички попила, если вас не затруднит, конечно.

Эвелин принесла два бумажных стакана с холодной водой.

— Вот спасибо.

— Так что вы говорили о миссис Эдкок?

Миссис Тредгуд посмотрела на нее:

— Миссис Эдкок? А вы её знаете?

— Нет, я не знаю, но вы только что рассказывали, как она чем — то там сильно гордилась…

— А-а, правильно, рассказывала… Так вот, миссис Эдкок за обедом хвасталась, что у неё в доме сплошной антиквариат, она его чуть ли не пятьдесят лет собирала. Сказала, что потратила на это кучу денег. А я и говорю миссис Отис: «Начинала я свою жизнь без гроша, а теперь сама превратилась в бесценный антиквариат. Может, я теперь стою целое состояние».

Старушка даже засмеялась, так ей понравилась собственная шутка, потом задумалась.

— Интересно, а что стало со всей моей кукольной посудой и с тележкой, в которую мы впрягали козла?