Жарить кур

– Кому вы собрались отдаваться? Прямо здесь, на тачке Давида?

– Может быть, тебе хотим отдаться!? – Кристина повернула голову и вытянув язык коснулась им пальца Виталия. – Вот, уговариваю нашу милую Милу поддержать компанию! Говорит, слишком эксцентричный праздник затеял Павел!

Виталий провел пальцами по пухлым губам Кристины, чувствуя, как кожа приклеивается к ее розовой помаде. Он надавил сильнее, стирая помаду вниз до ложбинки между ключиц.

– Милашик, – подошел Виталий к недавно присоединившейся к их агентству сотруднице. Милана Кравченко заменила выскочившую замуж Оксану. Разок она подменила прима балерину в ню версии «Леблядиного Озера» и уже через неделю обручилась с арабским шейхом.

Виталий помнил собеседование новенькой Миланы. Она исполняла гимнастические па в раздельном купальнике, балансируя на грани возбуждения и пошлости. Заказчики услуг в Вивате не были покупателями коттеджа или яхты, они платили за эмоции. За восторг, возбуждение, адреналин и даже боль, в которых должны разбираться сотрудники Вивата. Их ни что не должно испугать, заставить клиента испытывать стыд. Они не имели права быть судьями, ханжами или моралистами. Любой каприз за ваши деньги! Павел и его команда кайфовала от своей работы.

Когда Милана закончила исполнять номер с булавами, к ней подошел Павел, один из главных акционеров Вивата. Пять лет назад на деньги его отца он с друзьями начал вести бизнес, от процесса организации которого они получали не меньше удовольствия, чем участники.

Бос забрал из тонкой руки запыхавшейся шатенки с зелёными глазами булаву, перевернул ее ручкой вниз и несильно надавил ею девушке в область бикини, зашептав на ухо, – если один из гостей попросит тебя вставить ее себе между ног, как прошу сейчас я, что ты сделаешь?

Зеленые глаза смотрели через плечо на улыбающихся членов ее экзаменационной комиссии. Вторая булава Миланы уперлась в ягодицы акционера, пытаясь пробиться через ткань в ложбину.

– Я бы ответила, – надавала она сильнее, – что раз это такое удовольствие, я доставлю его сначала ему. – Пластиковая рукоять дернулась, впиваясь ее глубже. Мила чувствовала, как он напряг мышцы, не давая ей двинуть ручку глубже. Павел водил своей булавой по тонкой ткани ее купальника. Вверх и вниз.

–Ты так глубоко дышишь от возбуждения, я надеюсь? – Улыбнулся он широкими передними зубами. Обернувшись к парням в своей приемной комиссии, спросил, – последний вопрос, детка, что доставляет тебе радость в этой жизни? Кроме денег. Что заставляет твое сердце биться? Какой вид адреналина твой наркотик? Не будь банальна, удиви! Сделай так, чтобы я тебя запомнил, милая Милана!

– Все, что угодно могу сделать? Из того, что меня возбуждает?

– Делай, что угодно, роднуля, главное, не убей!

– Тогда я выбираю… это! – ловким ударом о его руку, она выбила булаву. Выдернула ту, что стремилась к его анусу. Подбросив обе, ударила их носками ног в летящем шпагате. Одна ударила Павла в лоб, другая угодила Виталию в ухо.

– Доставлять мужчинам боль! Вот, что возбуждает меня! Возбуждать их и атаковать, когда они меньше всего этого ожидают… Только это возбуждает меня, – наклонилась она к его уху, кусая за мочку, – возбудить, а потом убить. Но… ты не разрешил… – Она повернулась к нему спиной, нагибаясь плечами к полу, подняла с пола гимнастические снаряды, и вышла за дверь.

– Милашик, – повторил Виталий, прогоняя прочь воспоминание о собеседовании Кравченко. Он подошел к ней и провел рукой по ее ключицам. Пальцы скользили вниз в разрез блузки. Кружевное тонкое белье не могло обуздать ее дыбящуюся от упругих сосков грудь. Виталию нравилась спортивная фигура Милы. Он несколько раз видел ее голой. В бане, в подводном ресторане, прыгая с парашютом. Никто бы из гостей не поверил, что между людьми Вивата ни разу не было интима. Этот адреналин запрета стал наркотиком Павла. Он окружил себя сексапильными девушками и брутальными парнями, раздевал их по желанию, но не позволял прикасанья друг к другу. Вот, что возбуждало его. Видеть вожделение, откровенный флирт, быть на пике, но не давать никому получить разрядку.

Виталий убрал пальцы с ее груди, – Павел завсегдатай свинг клуба «Внутри». Он решил лишить нас коллективной девственности именно там! Внутри. – подмигнул он, – все решит жребий. Тебе понравится, моя милая. – Он обернулся на Кристину, – я бы взял ее прямо на этом капоте, но не буду. Дождусь сегодняшнего вечера. Идем, – дернул он Кристину за рукав блузки, чуть не отрывая, – позанимайся пока делами.

Кристина с Виталий удалились в пятиэтажный особняк, выстроенный в стиле готики. Арочные окна под частоколом заточенных решеток из черных прутьев напоминали Милане тюрьму с ее добровольным заточение. Достав из кейса пачку тонких сигарет, Милана сделала глубокую затяжку. Половина сигареты истлела за раз.