Жаркая неделя

– А как же твое правило «не влюбляться»? Я еще ни разу не слышал, чтобы ты упоминал хоть одну женщину, да еще и позволял мне так безнаказанно тебя подначивать. Из чего следует…

– Я не влюблен!

– Я на это не куплюсь, братец.

Райс был единственным родственником, с которым Кэллам был относительно близок, – только по этой причине суровый босс терпел его бесконечные шуточки, хотя любого другого поставил бы на место.

– Тебе что-то нужно или ты просто решил немного потрепать мне нервы?

Райс рассмеялся:

– Хотел удостовериться, что ты в порядке.

Кэллам знал, что Райс на самом деле имеет в виду.

Годовщина смерти Арчи всегда заставляла братьев ощущать особую связь. Он мог не получать вестей от Райса несколько месяцев кряду, но каждый год ближе к концу февраля начинались телефонные звонки. Это причиняло столько же боли, сколько и радости – знать, что есть Райс, который думал о нем, и при этом понимать, что именно он, Кэллам, и лишил его другого брата.

Арчи был настоящим силачом, гигантом – не только по росту, но и как бизнесмен. Когда он входил в комнату, сидевшие там невольно выпрямлялись. Арчи заставлял всех остальных казаться карликами и все же не позволял младшим братьям чувствовать себя ущербными.

Старший брат присматривал за Кэлламом, понимая, почему тот столько пьет и беспорядочно сорит деньгами. Он никогда не осуждал, не читал проповедей – просто был рядом. И, в конце концов, погиб из-за этого…

Поэтому Кэллам пытался быть лучшим во всем со дня бессмысленной, нелепой смерти старшего брата. Этого всегда хотел Арчи.

Иногда он даже завидовал Райсу, который справился со своим горем другим способом – сбежал. Они оба были большими любителями приключений, и, в то время как Кэллам взял на себя управление делом Арчи, то есть предпочел ответственность, Райс путешествовал по разным континентам, держась как можно дальше от дома.

Слава богу, их родители делали то же самое.

– Да, все в порядке. А ты?

– Проблем не намечается.

Кэллам с трудом подавил желание надавить на брата и узнать правду. За Райсом нужно было присматривать, ему необходима твердая направляющая рука. По крайней мере, это Кэллам был обязан обеспечить, после того как лишил их обоих заботы старшего брата.

– Это хорошо. Если что-то потребуется, сразу же звони.

Ему хотелось стереть из памяти глаза брата, полные щенячьей тоски и потрясения. Это выражение оставалось в них целый год после смерти Арчи, и Кэллам был готов пойти на что угодно, чтобы сделать младшего брата счастливым.

Но Райс всегда был независимым – иногда Кэллам понимал его. Однако маленькая часть его всегда желала, чтобы все это навсегда осталось в прошлом и никто не напоминал ему о случившемся с Арчи. Никогда.

– Не волнуйся. До скорого, брат. И попрощайся за меня со своей сексуальной секретаршей.

Кэллам изо всех сил вцепился в телефонную трубку, не заметив, как в ней зазвучали короткие гудки.

Сексуальная секретарша?

Райс не знал и половины всей правды.

Кэллам поднял глаза от документов, разбросанных на его столе, и потянулся.

Пора уходить. И запускать свой план в действие.

– На сегодня хватит.

Стар подняла указательный палец, прося подождать, написала что-то на листке бумаги, а потом оттолкнулась от стола и покрутилась на стуле, вытянув длинные ноги. Кэллам нервно сглотнул.

– Это хорошо. У меня от этих столбиков в глазах рябит.

Не только у нее.

– Подожди, впереди тебя ждут еще более впечатляющие объемы работы. Я оставлю тебе на эту неделю тонну неразобранных бумаг.

Девушка скривилась:

– Ты нарываешься.

Еще нет, но сейчас начнет.

– Поскольку ты застрянешь здесь на целых семь дней, думаю, будет только справедливо, если сегодня мы оба выберемся в город.

– В город?

К ее чести, Стар довольно быстро оправилась от изумления и счастливо улыбнулась.

– Да, мы едем в город. – Он скрестил руки на груди, уверенный, что его план сработает. – На свидание, если тебе интересно.

– Свидание?

– Ну да, свидание. Знаешь,- именно это делают люди, которые нравятся друг другу. Особенно если один из них провинился. – Он провел рукой по лицу, жалея, что не может стереть воспоминание о том, как ушел от нее сегодня. – Извини, что утром сорвался.

– Принято.

Стар постукивала карандашом по губам, притворяясь, что обдумывает предложение.

– Знаешь, мы вроде бы миновали эту стадию, не добравшись до нее.

Поэтому Кэллам и принял такое решение.

Ему до сих пор было не по себе оттого, что он никогда не обращался со Стар как с настоящей леди, и, чувствуя себя виноватым за утренний срыв, он решил загладить этот промах.

– Верно. Та первая ночь… словом, было не до свиданий. И с тех самых пор мы так и не вошли в ритм.

Девушка наклонилась вперед, и Кэллам с трудом заставил себя смотреть ей в глаза, а не заглядывать в вырез.

– Знаешь, я знаю потрясающий способ войти в ритм.

Он понимал, о чем говорит Стар. Кэлламу тут же захотелось сбросить все бумаги со стола и приступить к делу.

Поманив его к себе пальчиком, девушка прошептала:

– Танец. Мы с тобой обязательно потанцуем после свидания.