Жаркая осень 1904 года

Наконец, самым последним к дому подъехало авто, из которого выбрался человек, портреты которого висели во всех присутственных местах Российской империи. Отщелкнув заднюю дверцу, он осторожно помог выбраться наружу своей находящейся на сносях супруге-японке. Распахнув перед августейшей парой дверь, швейцар вытянулся во фрунт и окаменел, как и положено по уставу, поедая батюшку царя глазами. Он помнил и деда нынешнего императора, и его отца, и старшего брата. По мнению Филиппыча, нынешний государь был ничем не хуже своих августейших предков, а может быть, в чем-то и лучше.

Закрыв за государем-императором и его супругой тяжелую дверь, швейцар размашисто перекрестился, потому что это был последний гость, приехавший сегодня в гости к господину Ларионову.

И не стоило думать, что ГУГБ пустила на самотек такое важное мероприятие, как прибытие к адмиралу Ларионову целой кучи vip-персон, включая Лицо № 1, а также своего руководителя, обожаемого Деда. Нет, окрестности дома на Невском плотно контролировались агентами в штатском как самого ГУГБ, так и Дворцовой полиции, осуществлявшей охрану императора Михаила. Предусматривался даже вариант абсолютно невероятного покушения – если террористы, к примеру, узнавшие о том, что в одном месте соберется столько людей, ненавидимых их хозяевами, попробуют взорвать весь дом с помощью большого количества взрывчатки. Но, слава богу, все обошлось. Очевидно, что на проведение операции такой сложности не были способны ни фрондирующие круги в высшем обществе, которые могли бы сообщить террористам информацию о такой встрече, ни сами эсеровские или анархистские боевики, уцелевшие ячейки которых не были способны организовать столь масштабный теракт.

Впрочем, гостей адмирала Ларионова вопросы безопасности и терроризма в данный момент волновали мало. Не те времена сейчас, когда по улицам шлялись бомбисты из «боевки» Евно Азефа, а в департаменте полиции и ОКЖ[18] сидели предатели, вроде господ Лопухина и Джунковского, использовавших революционеров-террористов для разборок в высших эшелонах Российской империи. Сейчас все по-иному. Кто-то из предателей и террористов находится под следствием, кто-то отбывает свой срок на каторге, а кто-то лежит в сырой земле, не пережив встречи со штурмовыми группами спецназа ГУГБ, вроде того же Медведя.

В гостиной генеральской квартиры сейчас звякали хрустальные бокалы, а кавалеры вполне по-светски ухаживали за дамами. Кухарка Ларионовых Дарья, приготовив праздничный ужин, накрыла на стол и, получив «на праздник» пять рублей, удалилась прочь, удивляясь странностям своего барина – ведь до православного Рождества оставалась еще целая неделя. Но пять рублей есть пять рублей, и если барин сделает подарок еще и на Рождество, то это будут огромные деньги. Впрочем, тонкости душевных переживаний кухарки в веселящейся без посторонних свидетелей компании никого не волновали. Даже лица, по рождению бывшие августейшими особами, признавали, что, когда вокруг только «свои» и нет никакой прислуги, веселье получается значительно более естественным и непринужденным.

К тому же в такой компании можно вести разговоры на темы с любым уровнем допуска. Ведь если мужчины подвыпьют в своей, чисто мужской, компании, то разговор у них чаще всего заходит о бабах. Но если рядом сидят их жены, то говорить они, скорее всего, будут о делах. И вот тогда оправдывается поговорка: «болтун находка для шпиона». Сколько секретов выбалтывалось по пьяному делу в ресторанах подвыпившими старшими офицерами и чиновниками, в то время как обслуживающий столик официант – не просто официант, но еще и сотрудник разведки сопредельной державы. Так что пить водку секретоносителям лучше всего в той компании, в которой все эти секреты все и так знают преотлично.

Правда, оставалась еще хозяйка дома, но за нее ручался муж и глава ГУГБ, люди которого не обнаружили признаков ее работы ни на МИ-6, ни на какую-либо другую британскую спецслужбу. Зато были зафиксированы три попытки дискредитации, причем довольно неуклюжих, со стороны французской Сюрте Женераль, и еще одна, значительно тоньше, со стороны ее бывших соплеменников. Когда Тамбовцев доложил об этом императору Михаилу, тот немного подумал и приказал не предпринимать никаких ответных симметричных действий.

– Понимаете, Александр Васильевич, – сказал император, – если вас облаяла собака, не будете же вы гавкать на нее в ответ? При случае отдаритесь перед мусью и джентльменами чем-нибудь равноценным, но асимметричным.

Немного помолчав, император добавил:

– А в кузину Тори я верю. Она умная женщина, и она по-настоящему любит своего мужа.

Вот так бывшая Виктория Великобританская, а ныне Виктория Ларионова, ничего для этого не сделав, заработала статус полноправной участницы круга Посвященных.