Жаркая осень 1904 года

– Добрый день, ваше императорское величество, – поклонился он императору, – вы пригласили меня, и я приехал.

Сказав это, Циолковский достал из нагрудного кармана слуховую трубку, ибо после перенесенной в детстве скарлатины был несколько глуховат, и приготовился выслушать ответ императора Михаила. Тот, конечно же, был осведомлен о проблемах, которые Циолковский испытывает со слухом, и отнесся к его жесту вполне доброжелательно.

– Добрый день, Константин Эдуардович, присаживайтесь, – кивнул он гостю, указывая при этом на кресло, стоящее напротив его стола, – надеюсь, что ваше путешествие было легким и приятным?

– Грех жаловаться, ваше императорское величество, – кивнул Циолковский, примостившись на краешке кресла, – добрался я до Петербурга вполне благополучно. Вы написали, что вас заинтересовала моя теория исследования межпланетных пространств реактивными приборами?

– Да, – стараясь говорить погромче, подтвердил император, – но не только она. Также нас интересуют ваши работы в области аэродинамики и прочих смежных наук. Должен сказать, например, что вы совсем не одиноки в области дирижаблестроения. Граф Цеппелин, которому мы поручили построить четыре больших дирижабля для исследования Сибири, тоже использует для своих аппаратов жесткую схему. Только он считает, что пока преждевременно использовать металлическую оболочку. Ведь для этого нужны материалы и сплавы с совершенно новыми свойствами, которые бы сочетали в себе малый вес и прочность, как у лучших марок стали.

– Нет, ваше императорское величество, – возразил Циолковский, – несмотря на свой несколько больший вес, металлическая оболочка управляемого аэростата (этим термином Циолковский пользовался вместо слова дирижабль) будет значительно прочнее матерчатой, что обеспечит ему большую безопасность.

– Возможно, что это так, – согласился император, – но установить истину способна только практика, которой пока нет, ибо никто еще не построил дирижаблей с оболочкой из гофрированного металла. Но я, собственно, позвал вас не за этим, точнее, не только за этим. В настоящий момент в Санкт-Петербурге организуется Центральный аэрокосмический институт, в котором вам предлагается должность заведующего кафедрой теоретической космонавтики. Главным научным руководителем этого института уже согласился стать ваш хороший знакомый, профессор Московского университета Николай Егорович Жуковский.

Сразу скажу, что мы хорошо понимаем, что космонавтика и аэронавтика – это очень важные области человеческого знания. Более того, исходя из имеющихся у нас сведений, недавно наступивший для нас ХХ век станет веком полетов, в том числе и в космическом пространстве. А значит, что все то, о чем вы писали в своих теоретических работах, должно быть как можно быстрее воплощено в жизнь.

К примеру, уже сейчас необходимо исследовать поведение летящих со сверхзвуковой скоростью артиллерийских снарядов крупного калибра. Но для Главного артиллерийского управления эта работа несколько необычная, поэтому за помощью они будут обращаться в ваш институт, для чего в нем будет построена аэродинамическая труба, в которой можно исследовать поведение снарядов, летящих с огромной скоростью. Воздух – это плотная среда, и изменив форму снаряда на оптимальную, можно добиться почти двойного увеличения дальности, не меняя ни массу, ни начальную скорость. И таких вопросов будет еще множество, в том числе касающихся и реактивного движения. Почти восемьдесят лет назад генерал Засядько на одной интуиции создал свои знаменитые боевые ракеты на черном порохе, которые с того времени ни разу не совершенствовались. И эта работа тоже должна быть выполнена вашим институтом совместно с Главным артиллерийским управлением. Помимо создания больших ракет на жидком топливе, требующихся для исследования космического пространства, надобно кропотливо совершенствовать и малые твердотопливные ракеты, потому что только так можно получить многие необходимые для большой работы научные и технические знания.

– Но, ваше императорское величество, – взмолился Циолковский, – но почему все перечисленные вами работы имеют исключительно военное направление? Неужели нельзя сделать так, чтобы все новые знания служили людям на мирном поприще, а не превращались бы во все более и более совершенные орудия смертоубийства?